Я не сомневался, что страх сказывался на других сильнее, чем на мне. Я оглядел прогалину. Судя по деревьям и расстоянию от реки, я бы сказал, что мы преодолели по меньшей мере три лиги в глубь леса.
Мою шею обожгло тревогой, словно за нами следил кто-то невидимый. Возможно, он выжидал, чтобы напасть.
Пусть нападает.
Вален не скрывал свою тьму, точно так же, как и я. Он носил ее как знак силы, безумия и преданности королеве, которую он желал защитить. Я же сжигал свою злобу в тенях. Но это не уменьшало постоянного желания разрывать это королевство на кусочки, пока Малин вновь не окажется в моих объятьях.
Часть меня даже хотела, чтобы на нас напали снова, лишь бы я мог впиться в их плоть страхом, пока они не начнут умолять об Ином мире.
– Здесь. – Раум поднял кулак вверх. – Здесь мы это и нашли.
Здесь произошла бойня. Четыре тела странных, тощих фейри были разбросаны по поляне. Их губы пятнала темная кровь. На бледной коже виднелись следы зубов.
– Слуа.
Я обернулся, услышав тихий, дрожащий голосок Эрики. Принцесса фейри прикрыла рот рукой, оглядывая поле брани.
За ее спиной стоял Гуннар, бессменный страж принцессы, точно такой же, каким и сама женщина стала для него.
– Что ты сказала?
– Это народ слуа. Одни из подземных жителей. Темные фейри. – Она моргнула, и по ее щеке скатилась слеза. – Почему они здесь?
– Это вызывает у тебя какие-то чувства, – проворчал я. – Почему?
Эрика опустилась на колени подле мертвого слуа.
– Это молодняк. Какая жестокость – привозить их сюда. Почему моя тетушка это позволила?
– Объясни, почему это тебя расстраивает, но словами, а не загадками, – рявкнул я.
Гуннар зыркнул на меня, но ему хватило ума придержать свой чертов язык. У нас не было времени на пророчества провидицы.
Опечалившись, Эрика покачала головой.
– Верховный Двор неустанно сражался, чтобы принести мир в подземные части нашего королевства. Темные фейри заключили мир с фейри света всего лишь какой-то век назад. Позволить молодняку вот так бесконтрольно бегать по чужой земле – значит вверить их выживание воле богов. Это был смертный приговор. – Принцесса шмыгнула носом. – Как будто они были ничем. Как будто их народ не имеет значения.
– Если они навредили моей жене, то они его и не имеют, – сказал я.
Эрика вздохнула:
– Это другой вопрос, что меня беспокоит. Слуа выпивают душу. Они черпают силу из душ других живых существ. Но во время подписания мирного договора им запретили пить фейри или смертных. Им было велено охотиться на животных и лесных существ.
– Если они напали на королев и посла, то договор уже нарушен. Кейз, – она произнесла мое имя мягко, впервые обращаясь таким тоном непосредственно ко мне, – мне не требуется шепот звезд, дабы понять, что эта битва, если победят наши враги, изменит судьбу каждого королевства. Здесь действуют какие-то опасные силы, а я не знаю, что планирует моя тетушка. Я не знаю, какие сделки были заключены, но на сердце моем лежит какая-то тяжесть, означающая, что они используют силу, которой мы не понимаем.
От ее слов у меня на руках встали волосы дыбом. Стиснув челюсти, я поднялся.
– Я полагаю, именно ваши королевы и посол убили молодняк, – сказала Эрика.
– Почему ты так уверена? – Вален отпихнул Гуннара и мрачно взглянул на Эрику. Его гнев был на самом деле направлен не на принцессу фейри, а скорее на весь треклятый мир.
– Ари Сегундор знает, как убивать слуа. – Эрика указала на колотые раны в основании черепа одного из слуа. – Думаю, они отбились от них, но надеюсь, что боги не дали стае слуа их утащить. Они будут так тосковать по своим умершим детям. Вот видны следы зубов. Это их семьи их пометили. Должна вас предупредить, взрослые слуа – это одни из самых смертоносных фейри.
– Малин жива.
– Да. Я тоже это знаю. – Эрика оглядела поляну. – Думаю, они либо сбежали отсюда, либо их… забрал кто-то другой.
Инстинкт подсказывал мне обратиться к страху, но в этих словах была толика надежды. Ари знал, как убивать слуа. Все знаки указывали на ту истину, что они успешно их убили и сбежали. Мне пришлось поверить, что с опытом, который Ари получил на Юге, а также с навыками выживания Малин и Элизы они куда-то убежали и спрятались.
Они были там, в темноте. Где-то.
Из ветвей наверху, разгоняя тоску, раздался вороний крик. Птица опустила голову, слетела с ветки дерева и кругом облетела одну из заросших троп, ведущих в глубь леса.
Ворон вновь примостился на ветке, каркая на нас.
Он повторил движение еще дважды, прежде чем Эрика прикоснулась к моей руке.
– Иди за ним.
– Не стану я идти за… – Слова оборвались, когда я повернулся к ней лицом. Ее глаза затянула пелена, и взгляд стал молочным и затуманенным.