«Что?…» – думал юнец, пытаясь прийти в себя от подобного неожиданного выпада, «Она позвала меня…» – его руки коснулись её осиной талии, которую он схватил своими мужскими руками, поглаживая по ней, словно гладил по мечте, словно гладит некогда возлюбленную деву выпускник на последнем пиршестве класса, словно суицидник гладит пистолет перед тем, как застрелиться.
И она вошла с ним в танец, словно взявшись за руки вошли они в рай, но после осознание пришло, что это был алый костер ада, но было плевать, ведь её пухлые губы рядом с его губами, а глаза взирают друг другу, пробивая насквозь, словно пули, что полетят в ребенка на войне. Они плясали, словно мастера, словно миллиарды лет сопряжены с точке «Жизнь». Так тут соприкоснулись в танце жизнь и смерть. И этот танец всем разбивал сердца, ведь они не могли понять как может смерть танцевать с жизнью. Но кто ж из них живой, а кто мертвец уж несколько лет?! А ответ прост. Но не отвечу, ведь дева перебьет: – Давай сбежим? – молвила богиня, что стояла пред тем, кто был согнан с небес, молвила красота природная, что заточена в клетке, что носит жестокое и скучное название «Тело».
И он схватил её за руку и направился к выходу, но она была быстрее, она бежала, бежала от бесов, что жадно смотрели им вслед, желая сожрать, обглодать все кости, вот такие отныне люди. Врата раскрылись им, несла их муза, нес их ветер! И молвил её чудесный рот: – Я знаю одно чудесное место… Тебе очень понравится! Доверься мне.
И он, не проговорив ни слова, направился за ней, но трепет был, трепет… Словно пред ним первородный яд, что разрушит ему сердце, а может жизнь, кто уж знает, но рано или поздно из мальчика наконец пора стать мужчиной. Но, увы, всё зависимо, как без травм не восстановиться, как без смерти не воскреснуть, но кто уж тут воскрес, ежели Иисуса не считать?! Да тут не было никакого Иисуса, был только тот, кого зовут Денницей.
И вот пред ними ночью и мраком покрытый парк. И вот пред ними здание с надписями: «Зеркальный лабиринт», и вот дева, улыбаясь, смотрит прямо в глаза, говорит: – Ну что, пойдем?
Он остолбенел, наклонился, дабы поцеловать. И тут мир поставлю на паузу, чтобы они подольше насладились моментом, а я пока опишу, насколько прекрасен был тот поцелуй: представьте себе теплый ветер в поле цветов, а теперь представьте, как вас облетают пчелы, окружая вас чудесной и вкусной пыльцой, а пред глазами раскрывается полотно невероятного художника, а далее вы падаете в плен цветов, что обвивают вас своей красотой, пленят вас, привязывают к себе, давая наслаждаясь запахами, наслаждаясь тем медленным течением облаков, что скоро надоест. Но поцелуй этот никогда не надоест. В это всё различие.
– Вкусная помада? – спросила она после поцелуя, погладив парня по скулам, а после вновь поцеловала, улыбнулась, а после обняла так крепко, прошептав: – Я рада, что мы с тобой познакомились! Давай теперь будем вместе? Всегда будем вместе.
Даниэль посмотрел на неё, погладил волосы, а после поцеловал, проговорив: – Я с удовольствием. Наконец-то теперь не буду одинок. Теперь в моей жизни будет спутник. – он ангельски улыбался, пока он думал: «Наконец-то я не буду одинок, наконец-то я не буду сходить с ума, буду смотреть на неё по утрам, дням и вечерам, а может и на эти балы перестану ходить!» И тут подул ледяной ветер, сковавший его тело, но они целовались пока обнимали друг друга, пока наслаждались телами друг друга. Лилит прошептала незаметно: – Теперь мы навсегда будем вместе…
Она взяла Даниэля за руку, повела его внутрь здания, где тускло, как ни в чем не бывало, горел свет. Пара вошла вглубь этого лабиринта, дева остановилась, приблизилась к Даниэлю. Тот вопросил: – Что тако… – но не успел закончить, как почувствовал спиной зеркало, как почувствовал руки на своих ключицах. Он улыбался, пока девушка краснела слегка.
– Не смотри на меня! – проговорила она, пока расстегивала его черную рубашку.
Даниэль наслаждался процессом, даже не заметив, как потух свет, а Лилит исчезла, как ни в чем не бывало. И он вновь остался один в этой кромешной тьме. – Что происходит?… – молвил он, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, но вдруг лабиринт наполнил светодиодный свет, озарив тьму своим фиолетовым свечением. А затем голос: – Найди меня. – молвил зловещий женский голосок.