– Здесь вы дома?
– Нет. – Она отрицательно покачала головой. – Когда была жива моя мать, мы редко приезжали сюда. Она считала, что этот замок – слишком уединенное место. Но однажды я провела здесь целое лето…
Воспоминания о том лете отчетливо всплыли в ее памяти.
Шон тогда еще не был женат. Держась за руки, они вдвоем бродили среди оливковых рощ и горных пастбищ, но их отношения оставались абсолютно невинными. Следующие восемь лет своей жизни она провела в ожидании того, что он полюбит ее. А когда он наконец полюбил…
Вздрогнув, Милли постаралась отогнать неприятные воспоминания.
– Здесь прекрасная, почти дикая природа. Если хотите, я вам все покажу, – застенчиво предложила она. – Перед тем как вы уедете…
– Спасибо. – Бредли пристально посмотрел на нее. – В то лето вы были здесь одна?
Черт бы его побрал, подумала Милли. Как ему удается разгадывать мои самые сокровенные мысли?
– Нет, со мной был мой учитель музыки, – холодно ответила она.
– И все? Должно быть, вам было довольно скучно, – лениво заметил Бредли.
Милли судорожно глотнула, стараясь подавить стоявший у нее в горле ком.
– Да нет, здесь недалеко есть деревня. Туда можно добраться за двадцать минут. Впрочем, мы тогда много занимались…
Его брови поползли вверх от удивления.
– Сколько же вам было лет? Она покраснела.
– Семнадцать.
– А вашему наставнику?
– Двадцать восемь. А откуда вам известно, что это был мужчина? – вдруг спохватилась Милли.
– Я этого не знал.
Она рассердилась на себя. Ей хотелось сказать ему что-нибудь неприятное, но не нашлось подходящих слов. Перехватив ее взгляд, Рональд слегка похлопал ее по руке.
– Не сдерживайтесь! Просто дайте мне по физиономии, – лениво посоветовал он.
С трудом, но ей удалось сохранить самообладание.
– После такой утомительной поездки вы, должно быть, устали и голодны. Я могу покормить вас.
И она медленно вошла в замок, делая вид, что не слышит тихого смеха, раздавшегося ей вслед.
Отделанная камнем кухня в основном сохранила свой первоначальный, средневековый вид. В противоположной входу стене виднелась массивная дверь. Рональд прошел туда и вскоре вернулся, весьма довольный увиденным.
– Что там? Похоже на лабораторию какого-то сумасшедшего ученого.
Милли, исследовавшая содержимое холодильника, взглянула на него.
– Система энергоснабжения.
– А баллоны с кислородом зачем?
Милли была поражена. Обычно, зайдя в комнату, которую Пит называл машинным отделением, никто не замечал таких деталей.
– Это оборудование для горноспасательных работ. Иногда в горах люди попадают в трудные ситуации. В поселке есть добровольная команда спасателей. Часть их экипировки хранится здесь, ведь замок находится значительно выше деревни. Кроме того, сюда удобно приносить раненых. А еще здесь есть радиостанция – на случай, если не работает телефон, – и вертолетная площадка.
– Настоящий форпост прогресса. – Бредли явно был под впечатлением от услышанного, но не смог не пошутить:
– А продукты сюда доставляют на ослах? Или сбрасывают с вертолета?
– Многое можно выращивать прямо здесь, на огороде. Остальное на грузовике привозят из деревни. Кстати, похоже, мы пропустили очередную поставку, – огорченно заметила она, завершив обследование запасов.
– В шкафу пусто?
– Нет, конечно, но продуктов меньше обычного.
Обследовав винный погреб, Рональд вернулся очень довольный, с почерневшей от времени, покрытой пылью бутылкой вина.
– Это уж слишком торжественно, – с сомнением заметила Милли.
– Вы заслуживаете поощрения, – возразил он, с привычной легкостью извлекая пробку. – И, клянусь Богом, я тоже. К тому же я не заметил надписи «Не трогать!». Подайте, пожалуйста, бокалы…
Они сидели за широким дубовым столом посредине кухни, жадно поглощая приготовленные Милли блюда. На десерт она подала фрукты и сыр.
Ей очень хотелось спать, но она не стала возражать, когда Рональд спустился в погреб за второй бутылкой вина.
Оно было мягкое, ароматное и приятно согревало.
– Этот запах цветущего апельсина мне что-то напоминает, – задумчиво произнесла она. – Будто сидишь в сумерках у камина. В нем дрожат языки пламени, потрескивают угли…
– Так вот как на вас действует алкоголь? – Бредли покачал головой. – Именно это, должно быть, имел в виду один мой приятель, когда сказал, что у меня нет воображения. Я ничего не чувствую, кроме вкуса алкоголя и фруктов.
– Может быть, вы просто не любитель вин? – предположила Милли.
– Я же из Калифорнии! – оскорбился Рональд. – По крайней мере, был усыновлен там. Просто я слишком поздно впервые попробовал настоящее вино, чтобы уметь профессионально оценивать его.
Милли подперла голову руками. На мгновение у нее возникло странное ощущение, что Рональд собирается наклониться к ней, но он резко откинулся на спинку стула и засунул руки в карманы. Его лицо вновь стало непроницаемым.
– Пожалуй, вам хватит пить, – заметил он. – Это старое вино только кажется таким легким. Почему бы вам не прилечь, пока я разгружу машину?
– Это моя обязанность, – возразила Милли.
Язык у нее немного заплетался, и это удивило ее. Она добавила, стараясь тщательно выговаривать каждое слово:
– Почему я должна ложиться? Я не устала и вообще в полном порядке.
– Пока да.
Ее глаза обиженно сузились.
– Вы хотите сказать, что я пьяна? Алкоголь не оказывает на меня никакого действия.
Тут она заметила, что ее бокал пуст, и нетерпеливым жестом подвинула его Рональду. Он вопросительно поднял брови, пожал плечами и снова налил ей вина, но все же спросил:
– Вы уверены, что это вам не повредит?
– Конечно, уверена. Я пью вино всю жизнь.
– Расслабление наступает значительно раньше, чем пропадает способность держаться на ногах, – осторожно заметил Бредли.
– А я вовсе не напряжена, просто контролирую свое поведение, – возразила Милли.
– Тогда почему вас так легко смутить? – Пораженная, она опустила глаза. Откуда он это знает? – Я постоянно загоняю вас в тупик, ведь верно? Я чем-то пугаю вас. Впрочем, возможно, у вас действительно есть основания бояться меня. – Неожиданно он подался вперед и, взяв за подбородок, поднял ее лицо так, что их глаза встретились. – Хотите, я скажу вам, что вижу, глядя на вас? – В его тихом голосе зазвучало что-то опасное. – Ох уж эти глаза!
– Что? – переспросила Милли. У нее не было уверенности в том, что она правильно расслышала его последние слова.
– Вы очень красивая женщина, Милдред Роббинс. – Она смутилась, а он добавил чуть сердито:
– Но не хотите замечать этого. Что ж, это ваше дело, однако не думайте, что все остальные так же слепы, как вы.
Милли вздрогнула, и странная, гипнотическая атмосфера тут же растаяла.
– Вы сумасшедший, – сказала она, отталкивая его руку. – Зачем-то выдумали, что увлечены мною…
Его лицо стало таким же холодным и высокомерным, как во время вечеринки у Джуди.
– А что в этом странного? Не в моих ли объятиях вы проснулись вчера утром?
Милли похолодела. Она едва могла дышать.
– Это была случайность. Я очутилась там не потому, что вы хотели меня. К тому же вы были рассержены, когда проснулись, – я прекрасно помню выражение вашего лица!
– Да, я действительно был рассержен. Но от этого я не перестал желать вас.
Милли недоуменно уставилась на него. Ее мысли метались, как птицы в клетке. Даже Шон никогда не говорил, что хочет ее, и никогда не смотрел на нее такими пожирающими глазами. Она неожиданно осознала, что они одни в доме, и ее дыхание участилось. Молчание затянулось. Рональд нетерпеливым жестом провел рукой по волосам. Милли поймала себя на мысли, что ей тоже хочется прикоснуться к ним, и поспешно спрятала руки за спину.