– Тогда я сам объясню ему твои убеждения, – вкрадчиво сказал он.
Милли с удивлением уставилась на него. До нее вдруг дошло, что Рональд Бредли может буквально ворваться в ее повседневную жизнь, встретиться с Шоном или с кем-либо из ее друзей, даже с отчимом…
Впрочем, она с легкостью могла представить себе все это. Работа Пита наверняка произведет на него впечатление, но он вряд ли будет обращать внимание на то, что тот знаменит и своенравен. Они, вероятно, понравятся друг другу, ведь оба большие оригиналы, и оба нетерпимы к общепринятым нормам.
А это означает, осознала Милли, что я фактически уже позволила Рональду Бредли войти в свою жизнь и занять там определенное место. Он стал ей даже ближе, чем кто-либо другой, если вспомнить страсть и нежность, обуревавшую их прошлой ночью.
– О Боже мой! – вырвалось у нее.
Карие глаза Рональда снова остановились на ней.
– Я ведь предупреждал тебя, что у меня есть кое-какие планы, – спокойно заявил он. – Твой наставник в них не входит. Я поприветствую его, объясню, что мы с тобой оказались здесь наедине по собственному желанию, и тактично попрошу его убраться. Как ты на это смотришь?
Милли попыталась представить себе реакцию Шона на появление соперника, добившегося успеха там, где он сам потерпел поражение. А ведь он привык считать, что она всегда будет в его распоряжении. К тому же всегда с легкостью пускал в ход кулаки…
– Предоставь это мне, – повторил Рональд. У Милли вдруг началась истерика – она стала хохотать, но на глазах у нее выступили слезы. Он взял ее за руки и мягко сказал, вновь превратившись в того внимательного и нежного любовника, каким был прошлой ночью:
– Прекрати сейчас же.
Рональд погладил ее по щеке и слегка встряхнул.
– Мы все решим, когда он приедет. Не стоит так переживать. Вспомни, ты ведь собиралась сегодня сочинять музыку. Так давай же, приступай. – Милли заколебалась. – Иди, дорогая, – повторил он. – Или ты передумала?
Она закусила губы.
– Хорошо. А чем займешься ты? Он снова передернул плечами.
– Нужно нарубить дров и вынести мусор. Кроме того, здесь есть неплохие книги. Возможно, я пешком пройдусь до деревни и выпью рюмку коньяка с Хуаном-Антонио.
Он потрепал ее по голове.
Словно мальчишку, печально подумала Милли, мальчишку, а не любовницу.
– Возможно, я даже приготовлю обед, – добавил Рональд и пытливо посмотрел на нее.
– Договорились, – ответила она, усилием воли стараясь выглядеть беспечной и веселой.
Рональд, казалось, был удовлетворен тем, что увидел.
Неожиданно для Милли утро пролетело как одно мгновение. Она открыла рояль в репетиционной комнате, разложила чистую нотную бумагу, приготовила самые острые карандаши и.., мгновенно позабыла обо всем на свете.
Ее отвлек Рональд, вихрем ворвавшийся в комнату. Он запыхался, волосы его были растрепаны. Она с сожалением отметила, что он надел рубашку.
– Милли, нам срочно необходима твоя помощь.
Она уже пересекла комнату, двигаясь ему навстречу, но эти слова заставили ее остановиться. Милли испуганно подумала о журналистах и ревнивых агентах.
– Что?
– Та пара, которую мы вчера встретили. Помнишь? – Милли нахмурилась, отрицательно качая головой. – Мужчина в годах и молоденькая женщина, – нетерпеливо уточнил Рональд. Альпинисты, с которыми мы столкнулись, возвращаясь с водопада.
– А, – наконец сообразила Милли. – Да, конечно.
– Кажется, они попали в беду. Вчера вечером они должны были вернуться обратно в поселок, но не вернулись.
– Там наверху есть избушка для альпинистов, – сухо заметила она.
– Да, поначалу в деревне подумали, что они заночевали там, но сегодня утром один из парней поднялся туда, чтобы проверить это. Он говорит, что, судя по всему, там никого не было в течение многих недель.
Милли поежилась, представив себе, каково ночевать в горах в апреле.
– Парень сказал, что в горах был обвал. Возможно, эти двое попали в ловушку. Спасательная команда отправляется на поиски, я пойду с ними. Ты говорила, что знаешь, как пользоваться коротковолновой рацией. Сможешь включить ее?
Милли подошла и в страхе прильнула к нему.
– Нет, – хрипло произнесла она. – Я не пущу тебя туда. Это очень опасно. В поселке есть хорошо подготовленные спасатели, они прекрасно ориентируются на местности, а ты только покалечишься.
Нетерпеливым жестом он освободился от ее рук.
– Мне приходилось заниматься альпинизмом, а им не хватает людей. Не беспокойся, я буду делать только то, что мне скажут. – На мгновение в его голосе послышалась горечь. – Ведь я герой только на экране.
– Пожалуйста, останься, – умоляюще прошептала Милли.
– Пошли, – скомандовал он. – Я хочу проверить рацию.
Милли имела довольно приблизительное представление о том, как работает рация, а пришедший из поселка испанец, который все время торопил ее, был так же нетерпелив, как Рональд, так что она не успела ничего настроить. У нее даже не было времени на прощание поцеловать Рональда и попросить его быть осторожным.
Милли развернула инструкцию, приложенную к рации. Та была написана по-испански, и она запаниковала, но потом вспомнила о Рональде. У него ведь не было абсолютно никаких сомнений в том, что она справится, а значит, так и будет.
Милли попыталась сосредоточиться и не думать о Рональде, но это ей плохо удавалось.
Что за наваждение! Они знакомы меньше недели. Да, вчера вечером он довел ее до безумия, но, возможно, все это – чистая физиология. Судя по сегодняшнему утру, для него самого эта ночь вовсе не стала чем-то особенным…
И все-таки она чувствовала себя, словно жена, чей муж ушел из дома навстречу опасности. Осознав это, Милли пришла в ужас.
– Я вовсе не влюблена в него, – вслух сказала она, но тем не менее ей нестерпимо хотелось услышать в наушниках его голос.
Сначала она получала только короткие сообщения о его местонахождении и тщательно отмечала путь группы на карте, оставленной спасателями вместе с номерами телефонов аварийных служб. Временами слышимость становилась настолько плохой, что Милли готова была заплакать от злости. Но она понимала, что ее слезы не помогут Рональду, а если бы он узнал, в какой панике она находится, то мог расстроиться и действительно попасть в беду. Поэтому она принимала сообщения, отвечая ему спокойным, без эмоций голосом.
А вот когда альпинисты наконец нашлись, оставаться спокойной стало значительно труднее.
– Они на уступе, – сказал Рональд. – Девушка в сознании, но, кажется, у нее шок. Она шевелится, но не откликается. Поэтому сейчас меня опустят к ней на тросе.
– Почему именно тебя? – непроизвольно вырвалось у Милли.
Казалось, он не расслышал звучавшего в ее голосе беспокойства, и она даже обрадовалась, что в этот момент начались радиопомехи.
– Потому что я говорю по-английски. Если девушка действительно в состоянии шока, то лучше, если с ней буду говорить именно я. Пожелай мне удачи.
Милли до боли закусила губу.
– Желаю удачи, – тихо сказала она.
Следующие полчаса были просто невыносимы. Рация оставались включенной, поэтому ей было слышно абсолютно все: звук соскользнувшей ноги и падающего камня, каждый окрик предупреждения и каждое проклятие. Это всего лишь обычная горноспасательная экспедиция, постоянно напоминала она себе, а я преувеличиваю опасность, потому что никогда не принимала участие в подобной операции. Но эти здравые мысли не слишком помогали ей.
Господи, только бы он остался цел! – молилась она.
Наконец Рональд снова вышел на связь.
– С девушкой все в порядке. Она выбилась из сил и в шоке, но может двигаться. А вот у мужчины серьезные травмы. Думаю, даже внутреннее кровотечение, хотя, конечно, я не врач. Мы собираемся поднять его на носилках наверх. Вызови вертолет.