Он был одет в зелёные шаровары, подпоясанные тугим красным ремнём, тяжёлые солдатские ботинки, жилет и короткую кожаную куртку, увешанную какими-то разноцветными стекляшками, за которые Эндрил не заплатил бы и золотой. На шее — увесистая медная цепочка с красным камнем. Вечно хмурый, словно от других людей его тошнит.
Все уважали его. Вернее сказать, боялись, будто демона из глубин бездны. Что, в случае банды головорезов, было одним и тем же. Боцман «Бури». Правая рука Бриджит. Та самая рука, в которой принято держать клинок.
Только наняв пиратскую шайку, Эндрил был уверен, что сможет завоевать всеобщее уважение, сблизившись с командующей флотом Бриджит. И вполне осуществил задуманное — возможно, даже слишком успешно. Но скоро понял, что именно Брэндон был негласным лидером самых мерзких и отъявленных разбойников. Предводителем убийц, которые составляли по меньшей мере треть их флота. Мордоворотом, от взгляда которого все остальные, кривя губы, замолкали, — что позволяло ему самому быть не слишком разговорчивым.
И к нему тоже требовалось найти подход. И Эндрил... Честно говоря, однажды он уже попытался. На третий день их пути с Севера на Восток, оказавшись на палубе «Бури» без дела, в ожидании, когда его заберёт шлюпка, он заметил, как Брэндон проводит тренировку. Остановился, испытав приступ ностальгии по собственному обучению.
Две дюжины матросов практиковались в дуэлях на мечах — а точнее, криво вырезанных деревянных подобиях мечей, — однако раз за разом все поединки скатывались в толкотню и рукопашный бой.
— Бездна, тебе нужно развезти их подальше, если не хочешь, чтобы они перебили друг друга ещё до встречи с врагом, — с усмешкой крикнул Эндрил, подходя ближе. Ему вдруг показалось отличной идеей выставить себя перед боцманом опытным и умелым бойцом.
— Что? — не оборачиваясь бросил Брэндон. Скорее удивлённый, чем озлобленный. Что тоже почему-то показалось Эндрилу весьма удачным стечением обстоятельств. Возможностью провести доверительный разговор. Найти нового союзника.
Эндрил обошёл Брэндона по кругу, выйдя на освобождённую часть палубы, где тренировались матросы. Подняв руки, чтобы те остановились.
— В академии, где я учился, порой площадки тоже оставляли желать лучшего, — произнёс он, как надеялся, доверительно, а не нравоучительно и надменно. — Разведи людей крест на крест, чтобы у них оставалось больше места для манёвра, и они не мешали друг другу.
Брэндон пожевал губы, будто обдумывая слова Эндрила. Затем откашлялся и сплюнул на палубу, и принц еле успел убрать ногу, чтобы не испачкать сапог.
— Ещё раз.
Со свистом одна из деревянных сабель опустилась в нескольких пальцах от лица Эндрила. Он вскрикнул от неожиданности, отшатнулся и чуть не растянулся на скользкой палубе. Владелец сабли, рябой темноволосый матрос, лишь улыбнулся ему во все жёлтые зубы.
— Эй! — Эндрил ощутил прилив обиды. Вероятно, из-за неподобающего и немного женственного вскрика. — Вы же просто катаетесь по палубе и дубасите друг друга палками, как свора детей! От вас, бездна дери, зависит и моя жизнь! Вы теперь — часть королевского флота, пусть и слегка своеобразная, и если мне придётся вести вас в бой, я хотел бы, чтобы вы проявляли побольше дисциплины!
Эндрил заметил, как плечи Брэндона дёрнулись.
— Что ты сказал? — рычание будто бы шло откуда-то изнутри. Рука легла на клинок, и Эндрил не был уверен, что он тоже тренировочный. Принц слегка отступил, понимая, что стоит сгладить углы.
— Сказал, что было бы неплохо, если бы мы все показали себя с лучшей стороны.
Брэндон наконец пристально посмотрел на принца. Обвёл его своим презрительным взглядом, как будто его от Эндрила тошнило.
— Что за дерьмо у тебя вместо мозгов, если ты решил, что ведёшь кого-то в бой? Ты не будешь мной командовать, мальчик. И сражаться ты тоже не будешь. Если конечно надеешься остаться в живых. Так что шёл бы ты обратно развлекать нашу капитаншу. Она становится добрее, когда находит новую игрушку.
Эндрил должен был пропустить эти слова мимо ушей — проигнорировать их, если желал чего-то добиться. Или избрать другой путь: приказать страже — на корабле была пара его офицеров — отправить ублюдка на гауптвахту за непослушание. Но он задрал подбородок и шагнул вперёд в глупом, ребяческом жесте, будто решил подтвердить слова Брэндона.