— Мы на Востоке, дубина! — Гривз всплеснул руками так, что едва не опрокинул вино на Мэттьюса. — На твой корабль отправили нескольких техников и штурмана, чтобы скорректировать маршрут, которого вы не желали придерживаться! И нескольких солдат, чтобы усмирить вас, если вы продолжите вести себя, как животные! И теперь мы требуем вернуть нам гражданина Восточного королевства, спасённого в наших водах его высочеством наследным принцем Эндрилом Тан Гурри!
— Вернуть вам спасённого? — улыбка вновь расцвела на свирепом лице Брэндона, странная, как огонь пробивающийся сквозь толщу льда. — О, это звучит поистине добросердечно. Как если бы вы собирались накормить его, выходить и пригреть на своей собственной груди, адмирал. А не устраивать ему допрос в камере, похожей на ту дыру, где мы его нашли.
— На этом судне есть несколько опытных дознавателей, — словно обидевшись, процедил Гривз. — И мы хотя бы знаем, какие вопросы стоит задать. Знаем обо всех промышляющих на этом торговом маршруте пиратских шайках. Знаем о том, какие военные формации расположены в ближайших портах. У нас есть люди, которые могут проверить часть рассказанной информации. И это, не говоря о том, какую ценность сведения могут иметь, учитывая, что поблизости идёт война между двумя Титанами.
— О, ценность полученных сведений — это именно то, на что я очень рассчитываю, — отозвался Брэндон. — Что же касается дознавателей... Не думаю, что допрос — такая уж сложная наука. Нужно просто спрашивать. А в случае, если ответ нас не устроит, отрезать от пленника кусочек. Рано или поздно, мы узнаем всё, что нужно.
— Или убьёте несчастного!
Брэндон вновь фыркнул. И стал первым, кто сделал глоток вина, осушив фужер практически наполовину.
— Вы ведь и сами не погладите его по головке, верно адмирал? — спросил он, вытерев рот рукавом рубахи, увитым красными лентами. — Разница лишь в том, что сведения, которыми он владеет, будут нашими — команды Бриджит. Не это ли то самое «доверие», о котором говорил ваш принц?
— Я не думаю, что под грязными трусами найденный на корабле мужчина прячет кристаллы или драгоценные камни, — задумчиво сказал Эндрил. — Если на корабле было что-то ценное — его уже вывезли те, кто напал на это судно. Всё прочее, что он может рассказать, вряд ли будет для вас полезно.
— Не сочтите за грубость, — сказал Брэндон. — Но я предпочту сам решить, какая именно будет цена у моей добычи.
Эндрил прикусил губу.
Он уже жалел о том, что вообще решил приблизиться к этому судну. И о том, что взял на него Брэндона и его людей. Да, в сущности, он жалел даже о самом этом путешествии, и что притащил этих пиратов с Севера. И ещё сильнее жалел о том, что зачем-то решил переспать с их капитаном. А после первого раза не остановился.
Но теперь уже было поздно думать об этом. И самым разумным выходом — компромиссом — было отдать Брэндону пленника. Показать свою честность и справедливость. Заручиться его поддержкой и выиграть себе ещё немного времени до прибытия на Талисо, где отец либо заплатит пиратам, либо выгонит их обратно на Север. Или — а Эндрил всегда мысленно допускал такую возможность — казнит их за какую-нибудь провинность и отберёт необходимые ему для переговоров корабли.
И ведь Эндрил видел этого пленника. Видел, какую бойню ему пришлось пережить. Видел, как он безумен. А от того сомневался, что это существо — голое и измученное, обритое на лысо, избитое и уже мало напоминающее человека, — сможет назвать хотя бы своё имя. А тем более поведать им важную информацию об орудующих поблизости пиратских шайках или идущей на ближайших Титанах войне.
Да, он действительно мог оказаться гражданином Востока. Но с тем же успехом, он мог быть южанином, западником или северянином. Или, к примеру, сыном какого-нибудь знатного лорда с Царь-древа, за кого папочка отказался платить выкуп, так что ему пришлось таскаться запертым в трюме несколько последних лет.
И всё же Эндрил не хотел отдавать его. Эта находка — горящий корабль посреди бездны — всё ещё пугала его и казалась странной, как кусочек мозаики, не подходящий к остальной картине. Эндрила не удивляло то, что на судне не нашлось документов или чего-то ценного. Не удивляло, что кто-то вырезал всю команду. Не удивляла жестокость, с которой это было сделано. И не удивляло то, что одного человека всё же пощадили — или просто не смогли найти, заметив подходящий флот. Всё это вполне можно было объяснить пиратским нападением.