— Наверное... — пожал плечами Бэлью. — Может быть, поэтому пленник стал более сговорчивым, чем был со мной. Ведь он действительно пытался отвечать. Бессмыслицу, конечно, но пытался. Мне кажется, если бы Брэндон задал ему правильный вопрос, он бы всё рассказал. Вот только, откуда ж его узнать, этот правильный вопрос.
Эндрил машинально кивнул, но что-то в ответе Бэлью его смутило. Теперь он тоже находил поведение пленника странным — более странным, чем обычно. Будто была какая-то причина, которую он никак не мог увидеть.
— Что было дальше, Бэлью? — Эндрил решил поразмыслить об этом позже. Он уже готовился к тому, чтобы отплывать. Готовился до того, как к нему пришёл Брэндон. Но сейчас миновал полдень. Пока они смогут двинуться дальше, наступит ночь, а значит, он может повременить с этим решением до утра. Повременить и подумать.
— Дальше... — Бэлью начал копаться в листах, а затем водить пальцем по строчкам, ища нужную. — Брэндон расспрашивал его о корабле.
Он зачитал несколько вопросов, и Эндрил сразу понял, что Бэлью не совсем правильно их расценил. Не корабль интересовал Брэндона Нельда. Его, конечно же, интересовал груз.
— Хорошо, чеканутый, давай попробуем зайти с другой стороны, — сказал Брэндон пленнику. — Ты не знаешь, кто ты такой. Но знаешь, что тебя держали на одном из Титанов. Что от тебя хотели? Получить выкуп? Или какие-то сведения?
Пленник вдруг отшатнулся, будто Брэндон его ударил. Попытался закрыться руками, хотя его безумные глаза продолжали поблёскивать яркими отсветами лампы из-под упавших на лицо волос.
— Нет... — прошептал он. Затем повторил громче и настойчивей: — Нет! Нет! Я не хочу вспоминать об этом! Не хочу чувствовать это вновь! Эти ублюдки... — из дырки между его передними зубами вырвалось несколько капель слюны, попав на рубашку Брэндона. — Они портили мою кровь! Подбрасывали дрова в топку! И ждали... смотрели... Наслаждались этим сраным видом! Вот, что было до этого!
Пленник тяжело дышал, словно впал в панику, и Бэлью показалось, что он что-то шепчет себе под нос. Брэндон нагнулся к нему, и Бэлью тоже приблизился, но тут пленник вновь поднял глаза и добавил:
— Они боялись! О, это правда! Они смотрели и боялись! Все, кроме одного. Одного мерзкого толстяка, который только и ждал, что я вспыхну! У него была... эта его улыбка. Зелёная улыбка, прямо под подбородком. И знаешь, что? Я был даже рад. Был рад, что хотя бы один человек не утратил возможности улыбаться!
— Бездна, что за долбанная чушь, — выругался Брэндон. — Кто эти сраные «они»? Ты знаешь, кто схватил тебя? Ты должен был видеть тех, кто перевозил тебя на корабле. Как выглядела их форма?
Пленник вдруг расхохотался и откинулся на своём стуле так, что чуть не рухнул на спину.
— О, я знаю, кто это был! Это были мелкие, жадные глупцы! — закричал он. — Такие же, как вы! Глупцы, которые не осознавали ценности порученного им. Ценности того, что у них было!
— Ценности... — Брэндон вдруг понизил голос и слегка подался вперёд. — Какой ценности? Что-то... Что-то везли на корабле?
Пленник откинул волосы с лица, и, не мигая, уставился на Брэндона, словно тот задал вопрос на другом языке. Наконец он несколько раз моргнул и ответил:
— Нет, — он резко дёрнул головой и подскочил, будто попытался высвободиться из оков, которые держали его ноги. Затем начал быстро качать головой. — Нет! Нет! Это плохо! Это плохой вопрос! Задай другой! Тебе не нужно было забирать это! Нужно было сжечь всё! Нужно было сжечь всё дотла, чтобы огонь не распространился дальше!
— Почему мне нужно было всё сжечь? — спросил Брэндон, но пленник продолжал лишь качать головой. — Если бы там что-то осталось, это бы забрали те, кто напал на судно раньше. Ведь так?
— Я... Не могу... — Пленник скорчился, словно от боли. — Не могу один... Должен был спрятать. Должен спрятать, но не могу без помощи...
Брэндон встал и отбросил свой табурет в сторону. Затем сгрёб бороду пленника и подтянул его ближе:
— Ты что-то от них спрятал, не так ли? Где? Скажи мне место, и я уйду.
— Тьма... — произнёс пленник, с каким-то оттенком горечи. — Тьма — это не место, глупец. Тьма — это состояние. Тьма — это отдых. Тьма — это единственный путь. Путь к спасению.
— Твой единственный путь к спасению — перестать выливать мне на голову своё дерьмо, безумный сукин сын!
— Дерьмо! — вновь закричал пленник, будто опять передразнивал Брэндона. — Ты говоришь, дерьмо, а другие — по умнее тебя, — посчитали бы это сокровищем! Посчитали бы грандиозным призом. Находкой, стоящей тысячи таких, как ты!