В первое воскресенье никто из родственников и уже тем более друзей не приехал навестить Диану, однако пленница все равно вышла к воротам. Она внимательно наблюдала за тем, что происходит во дворе. Большую часть дня ворота оставались открытыми, но возле них постоянно дежурили охранники. До сих пор никому из пациентов не удавалось сбежать из клиники «Петит Шату». Но ведь героям боевиков — Диана обожала боевики — тоже случалось попадать в тюремные застенки, и все же они ухитрялись вырваться на волю, надо только проявить чуточку смекалки и, главное, вовремя отвлечь внимание охранников.
Диана позвонила отцу и попросила его приехать в следующее воскресенье. Она сказала, что в одиннадцать утра выйдет встречать его к воротам клиники. Зная, что папа отличается невероятной пунктуальностью, Диана не сомневалась: он появится точно в назначенный час.
— А с мамой ты уже разговаривала? — спросил лорд Бенхам. — Она тоже приедет?
— О боже, нет, конечно. Думаю, мама будет приходить в себя после операции, чтобы набраться сил для следующей. Возможно, она сумеет заскочить ко мне через недельку.
Мать Дианы постоянно приходила в себя после очередной косметической операции и вечно опаздывала — ровно на полчаса. Поэтому Диана назначила ей свидание на десять тридцать.
— Твой отец тоже приедет? — спросила мама.
— Нет, в эти выходные они с Лили Сью идут на какой-то банкет.
— Он должен мне приличную сумму.
— Я дам тебе денег, если ты приедешь ко мне в воскресенье. Смотри не опаздывай.
Ровно в одиннадцать лорд Лоуренс Бенхам и его вторая жена Лили Сью появились в воротах клиники. Лорд — сама невозмутимость и спокойствие. Лили Сью, пытаясь скрыть неприязнь, которую у нее вызывал сам вид Дианы, растянула губы в дружелюбной улыбке, отчего ее миловидная мордашка стала похожа на лицо человека, перенесшего тяжелейший инсульт.
Прежде чем они успели поздороваться, появилась мать Дианы. Пруденс распахнула дверцу автомобиля, с трудом выбралась наружу и сделала пару неуверенных шагов. Вероятно, «приходя в себя», она принимала какие-то болеутоляющие препараты — вполне легальные и крайне эффективные. Увидев бывшего мужа и Лили, она в недоумении уставилась на них, хотя после операции по подтяжке кожи на лбу испуганно-удивленное выражение вообще не сходило с лица Пруденс.
— Пру?! — воскликнул лорд Бенхам.
— Ларри, НЕ ПРИКАСАЙСЯ КО МНЕ! — взвизгнула бывшая супруга.
— Да не собираюсь я к тебе прикасаться. Что ты здесь делаешь?
— Заехала навестить Диану. Где мой чек?
Вокруг живописной группы начали собираться любопытные.
— Ты получила свой чек неделю назад. Но сейчас не самый подходящий момент…
— Лжец! Как ты смел явиться сюда с этой… Она все еще трахается с тем итальянским жокеем?
— Ты омерзительна, — Лили брезгливо скривила губы.
— НЕ ПРИКАСАЙСЯ КО МНЕ! — завопила Пруденс.
Никто к ней не прикасался. Мать Дианы угрожающе покачивалась на своих каблуках. Препараты, которыми ее накачали, не подействовали на буйный темперамент Пруденс, но с координацией движений у нее явно были проблемы. Однако разъяренная фурия все же умудрилась поднять руку и залепить Лили звонкую пощечину. Лили инстинктивно ответила на удар, ее рука взвилась в воздух, словно подвешенная на пружине боксерская груша.
Лорд Бенхам, мысленно проклиная тот день, когда восемнадцать лет назад, поддавшись гормональному безумию, женился на Пруденс, попытался протиснуться между разъяренными женщинами. Он не успел понять, которая из жен вонзила ему в правую ноздрю острый, как кинжал, ноготь. На белой рубашке лорда расползлось кровавое пятно. Он отпрянул в сторону. Лили и Пруденс, напротив, ринулись вперед и вцепились друг другу в волосы. После небольшой борьбы охранникам удалось разнять воюющие стороны.
«НЕ ПРИКАСАЙТЕСЬ КО МНЕ!» — визжала Пруденс, отчаянно отбиваясь от двух крепких парней, которые с трудом удерживали взбешенную даму. Никто, кроме хирурга, не имел права прикасаться к Пруденс. Лили как-то заметила, что этому отважному мужчине следует поставить памятник, хотя и он решался приблизиться к своей пациентке только после того, как той давали общий наркоз.