По улицам Ментона бродили толпы туристов, среди них было немало пожилых джентльменов — милых и невероятно любезных, но ни один из них не годился на роль жертвы. Два дня прошло впустую, и наконец появился он — Дуглас Мейсон, пенсионер-путешественник из штата Огайо. Старичок выглядел так, словно только что сошел с полотна Дианы Хансон: пестрые шорты-бермуды, белые спортивные носки, плетеные сандалии и серая футболка с хвастливой надписью: «Супердед». Дедушка ковылял по песку, зажав под мышкой полиэтиленовый пакет с эмблемой «Макдоналдса».
Хлоя первая заметила приближающегося джентльмена.
— Вот он, идет, — выпалила она, мгновенно очнувшись от летаргии. — Наша новая жертва. Лапочка, именно таким я тебя и представляла: лысый, толстенький с розовыми щечками и голубыми глазками.
— Здравствуйте. Вы говорите по-английски?
— Говорим, — ответила Блэки.
— Разрешите присесть?
— Да-да, конечно, разве можно отказать Супердеду! — Блэки расплылась в улыбке. Хлоя молча смотрела в морскую даль.
Старичок плюхнулся в шезлонг.
— Спасибо. Меня зовут Дуглас Мейсон.
— Очень приятно. Одри и Грэйс.
— Одри и Грэйс, вы любите поэзию?
— Обожаем.
— Не желаете приобрести поэму? Недорого.
— Ну-у… — неуверенно протянула Блэки.
— Прежде чем покупать поэму, вы можете ее прочесть, а потом, если она вам понравится, заплатите деньги.
— Сколько?
— Два евро.
— Серьезно? Вы на самом деле торгуете поэзией?
— Почему бы и нет. Я абсолютно убежден, что, если произведение искусства имеет определенную ценность, его можно продать за определенную сумму. Более того, я успешно доказал это.
Хлоя оторвалась от созерцания морских просторов, сдвинула на нос солнечные очки и выразительно посмотрела на подругу. Ей не терпелось приступить к делу.
Блэки купила поэму, не читая, и принялась задавать мистеру Мейсону обычные вежливые вопросы: что он делает в Европе, откуда приехал, женат ли, есть ли у него дети?
— Я из Чагрин-Фолсс, штат Огайо. Вдовец. У меня двое сыновей и пять внуков. Сыновья купили мне тур во Францию — нечто вроде подарка.
— Неужели? — вставила Хлоя. — Просто удивительно, такое впечатление, что в этом году на Ривьере отдыхают все вдовцы мира.
— Правда? А вдовы там есть? — воскликнул Мейсон. — Может быть, мне тоже повезет и я познакомлюсь с кем-нибудь из них.
— А ваша жена давно умерла? — осведомилась Блэки.
— Полтора года назад.
Блэки кивнула, ей вдруг показалось, что Дуглас Мейсон говорит правду. Однако Хлоя не собиралась отступать. Она буквально силой утащила подругу купаться, попросив старичка присмотреть за вещами. Когда девушки вернулись, Хлоя заявила, что все их деньги пропали. Дальнейшие события развивались по обычному сценарию: «добрый полицейский» удивленно всплескивал руками, «злой полицейский» подозрительно косился на мистера Мейсона. Старичок угодил в расставленную ловушку и тут же предложил девушкам свою помощь.
— Я пенсионер и не нуждаюсь в деньгах, — сказал он. — Да и поэмы неплохо продаются, так что я вполне могу одолжить вам некоторую сумму. Сколько вам нужно, баксов сто?
Блэки решила прекратить игру.
— Грэйс, я вспомнила, — она открыла свою сумочку. — Деньги лежат у меня в косметичке.
— Сомневаюсь.
— Точно. Я же их сама и переложила. Вот дырявая голова.
— Ну и отлично, — обрадовался старичок. — Все равно, девчонки, разрешить угостить вас обедом.
Блэки приняла предложение, не дожидаясь реакции подруги.
Они сидели в кафе неподалеку от пляжа. Хлоя заказала салат с мясом утки. Дуглас Мейсон встрепенулся и с гордостью сообщил, что был чемпионом по уткам.
— Я вырезал деревянные фигурки уток, — уточнил он.
— Манки для охотников? — Хлоя смерила хвастливого старичка презрительным взглядом. — Деревянные чучела?
— Мои утки были настоящим произведением искусства. Я делал их из особой породы дерева — тьюпело. Для резьбы самый подходящий материал, но с ним очень сложно работать.
— Почему? — спросила Блэки.
— Это очень хитрое дерево, снаружи твердое, как орех, а в середине мягкое и пористое, как лиственница. Его надо хорошо знать, вернее — чувствовать.