В сознании Клер вспыхнула картина пустыря, мимо которого она проходила по дороге к дому, где неожиданно встретилась с Амелией. Она даже ощутила запах гниения. Поставила чашку и обеими руками зажала рот, сдерживая рвотный позыв.
— Думаете... — Напряженная, побледневшая Ева облизнула губы. — Думаете, это дело рук Джейсона?
— Да, — подтвердил Хесс. — Именно так мы и думаем. Доказательств, правда, нет. Никаких свидетелей. Но ее определенно убил не вампир. Послушайте, Джейсона видели в этом районе, поэтому я не хочу, чтобы вы выходили из дома на свой страх и риск, договорились? Ни одна, ни другая.
— Он мой брат! — сердито, дрожащим голосом воскликнула Ева. — Как мог он такое сотворить? Это... это...
— Это не твоя вина, — сказал Лоув. — Ты пыталась ему помочь. Просто такой уж он придурок.
— Это моя вина! — закричала Ева. — Я втянула его, я не удержала Брендона от...
— От чего? — очень тихо спросил Лоув.
Какое-то время Ева не отвечала, беспокойно теребя пальцы с черным маникюром.
— От того, чтобы переключиться на более легкую цель, — выговорила она наконец. — Когда я дала ему понять, что до меня он не доберется.
— Господи! — с отвращением пробормотал Лоув. — Когда-нибудь этот проклятый вамп получит все, что ему...
— Трейв! — прервал его Хесс. — Сегодня не день большой стирки, и давай не будем полоскать белье на людях.
— Да, понимаю, Джо, но, господи, это ведь не в первый раз...
Клер понадобилось несколько мгновений, чтобы сообразить, о чем речь. Но потом она вспомнила стихи Евы, которые прочитала в ее компьютере, всю эту романтику «Ах, прекрасные вампиры!», которой та истекала до пятнадцати, а потом... Все, потом романтика кончилась.
Брендон. Когда ей исполнилось пятнадцать, Брендон начал приставать к ней. А Джейсон — ее младший брат.
— Что он делал с ним? — пробормотала Клер. — В смысле, Брендон. Он... кусал его?
Ева не подняла взгляда, но щеки у нее порозовели под стать халату.
— Иногда. А иногда делал кое-что похуже. Мы для него просто игрушки, знаешь ли. Куклы. Мы не настоящие. Люди вообще для них не настоящие.
— Боюсь, что теперь и Джейсон воспринимает людей так же, — сказал Хесс. — И я даже не могу по-настоящему винить парня. У него не было особого выбора. Но, повторяю, Ева, твоей вины тут нет. Ты спасала себя.
— Да, я спасала себя, подставляя брата. Какой героизм!
— Не давай чувству вины завладеть тобой, — вмешался в разговор Лоув. — Оно может сломить тебя. Родители, вот кто должен был вмешаться. А они позволили сделать из своих детей игрушки, лишь бы продвинуться...
Клер взяла Еву за руку. Та удивленно посмотрела на нее. Она не плакала, что было немного странно, потому что плакала Ева часто и легко. Глаза сухие, взгляд ясный, решительный и сердитый.
— Почему, как ты думаешь, я ушла из дома? — спросила она. — Как только смогла. С одной стороны родители, с другой — то, во что Брендон превращал Джейсона...
Клер не знала, что сказать, просто сидела, держа Еву за руку. Она никогда не переживала ничего подобного, выросла в тепле и безопасности, с любящими близкими. В городе, где не было вампиров, где о растлении детей и жестоком обращении с ними можно было услышать лишь в вечерних новостях, и если чьи-то братья убивали людей, это происходило в других, больших городах, с теми, кого она не знала.
Все это было слишком трудно представить себе. И слишком мучительно.
— Все наладится, — пробормотала она в конце концов.
— Нет, не думаю. — Ева печально улыбнулась, но в ее глазах все еще полыхала ярость, — но все равно спасибо.
Она сделала глубокий вдох, убрала руку и посмотрела на копов.
— Ладно. Подождите, я сейчас оденусь.
— Конечно. — Хесс кивнул. — Куда нам спешить?
— Вы даже не на дежурстве, — заметила Ева.
— Отдыхаем. — Лоув улыбнулся. — Сейчас наше свободное время. Поторопись, девочка, — я не прочь немного поспать, прежде чем снова выйду на борьбу за правду и справедливость.
Ева, очень похожая на невзорвавшуюся бомбу, пошла наверх. Клер до боли хотелось, чтобы все снова стало хорошо, но что она могла поделать? Ева не позволит ей даже попытаться.
Хорошо бы Шейн проснулся. Она нуждалась в каком-то утешении. В объятии, может быть. Или в восхитительно теплом поцелуе. Или в том, чтобы просто смотреть на него, раздраженного, взъерошенного, с волосами, торчащими в разные стороны, с помятым лицом и голыми ногами, такими симпатичными и мягкими...
Вот уж никогда она не думала, что ноги парня могут выглядеть сексуально. Даже ноги какого-нибудь звездного киногероя. Но Шейн... Все части его тела источали жар.