Зрители недовольно заворчали. Лариссу охватил холод. Сардан не видел Касильды с тех пор, когда он попросил ее принести мандолину. Теперь она заболела, хотя утром она была совершенно здорова.
– Ты не знаешь, что произошло? – спросила его испуганно танцовщица. Молодой актер пожал плечами:
– Капитан сказал, что это болотная лихорадка.
Глава Х
Пленники на борту плавучего театра содержались прямо под театром и, когда Уилен отпирал дверь, он мог слышать пение на сцене.
Его притворное удовольствие при виде заключенных завоевало сердце Дюмона, который заявил, что отныне Уилен будет отвечать за кормление этих существ. Молодой человек тащил на себе большой мешок мяса, только что приготовленного. Все заключенные были плотоядны.
Он высвистел мелодию, которой его научил капитан, и ключ легко повернулся. Внутри было темно, но он принес с собой факел, который он прикрепил к специальным держателям. При этом он чуть не упал с факелом в сено, почувствовав боль в лодыжке.
Уилен посмотрел вниз и увидел, что псевдодракон вытянул свой длинный хвост из клетки и уколол его своим жалом, расположенным на хвосте. Живое существо уставилось на него. Уилен неосторожно вновь вступил в зону досягаемости. Другие создания молча наблюдали, блестя глазами. Молодой человек нахмурился. Он поправил факел. Нагнулся к дракону, на этот раз избегая попадать в опасную зону.
– Дракончик, я не желаю тебе зла. Я хочу освободить тебя.
Псевдодракон зажмурил глаза, Уилен почувствовал, что тот задумался. Он не хотел ему мешать, но через некоторое время взялся пальцами за прутья решетки.
– Мой укус ядовит, – сказал дракон, – но я рад, что яд не подействовал на тебя.
– Дракона ты убедил, а я тебе не доверяю, – сказал лис.
– Я тоже, – послышался печальный голос. – Я никому больше не верю.
Уилен повернулся на голос и застыл от ужаса:
– Буки! – воскликнул он, подбегая к зайцу и падая перед ним на колени.
Все четыре лапы Буки были закованы в кандалы. Дополнительно к этому шея животного была в петле из тонкой металлической проволоки, она вынуждала зайца сидеть прямо. Если он расслаблялся, петля впивалась в шею.
Уилен тронул пойманного зверька, и тот смущенно поежился от прикосновения:
– Кто ты? – спросил он голосом высоким от страха.
– Разве ты… Впрочем, меня теперь не узнать. Меня послала Дева. Глаза Буки округлились:
– Ты здесь, чтобы спасти нас! – воскликнул он. Другие пленники насторожились: слабая надежда засветилась в их глазах.
– Поторопись, – сказал заяц, глядя на лиса, – Буштейл грозился съесть меня.
Уилен укоризненно посмотрел на лиса. Хищник пожал плечами:
– Что я могу сделать? Я – лис, а он – заяц.
– Такой заяц, если захочет, может съесть тебя. Кто ты, собственно говоря?
– Я – лоах среди лис, – сказал он важно приосанившись.
Уилен уважительно кивнул. Он знал, что лоах – это дух животных, маг-герой среди звериного народонаселения. Лоахи обычно очень тесно связаны с землей, на которой они живут. Отдаление Буштейла от Ришемюло, очевидно, ослабило чары лиса и причиняло ему изрядную боль.
– Тогда мой друг и ты равны. Буки – тоже герой своего народа.
– Этот? Герой? – спросил Буштейл с презрением.
Уилен улыбнулся:
– Сила Буки не в его уме. Я считал, что лисы умнее. Как Дюмону удалось поймать тебя?
Лис зарычал, но внезапно усмехнулся:
– Положил на обе лопатки. Ты поставил меня на место!
– Каковы твои планы, если ты, действительно, собираешься спасти нас? – прервала его Елуза.
Уилен взглянул на сову, которая была прикована около ворона. Она была маленькой и худой, выглядела почти как мальчишка. На ее круглом лице выделялись провалившиеся глаза, тупо смотревшие на него. Спутанные светлые волосы спускались до плеч.
С нее он перевел свой взгляд на благородную птицу, помещенную в клетку. Он с особой симпатией относился к этим двум птицам, которым неволя, по его мнению, была тяжелее вдвойне. Он подошел к Елузе:
– Леди! Я поступил на корабль, чтобы шпионить. Руководители судна и капитан полностью доверяют мне. Я не собираюсь наносить им вред, но этому я хочу положить конец, – он показал на ее цепи. – Сейчас у меня нет плана, но я вас не покину.
Он поднялся с колен и начал распределять еду. Все набросились на сырое мясо и с жадностью принялись за еду.
– Как часто вас кормят? – поинтересовался Уилен.
– Только один раз в три дня, – ответила Елуза с набитым ртом. Кровь стекала по ее щекам. – Дюмон говорит, что не хочет нас баловать.
Занятый своей пищей, дракон сумел нарисовать перед Уиленом картины самых мучительных пыток, которым надо подвергнуть Дюмона. Уилен подумал про себя: «Дух дракончика не сломлен окончательно».
– Кто-нибудь из вас пытался бежать? – спросил Уилен, наблюдая, как они едят. Буштейл замотал головой:
– Побег без помощи со стороны невозможен. Я несколько раз пытался созвать мой народ, но Дюмон воспрепятствовал этому. Я уверен, что обстановка, – он обвел глазами вокруг, – отрицательно влияет на наши волшебные чары. Здесь мы как простое зверье в лесу, не больше. Уилен посмотрел на Елузу:
– Вы рассказывали, что Дюмон отпускает вас на разведывательные полеты. Почему вы не улетаете?
Она все еще смотрела на него с долей недоверия:
– У него остается моя накидка, которая делает из меня сову. Кроме того, Дюмон хранит одно из моих перьев. Пока оно у него, я не могу покинуть его, а должна возвращаться на судно до восхода солнца. – У нее были глаза преследуемой птицы. – Так, что я свободна, но не на деле. Это хуже…
Уилен сочувственно прикоснулся к ней, но она вздрогнула. Он хотел бы задержаться побольше, но опасался вызвать подозрение. Он уже пробыл здесь достаточно долгое время, чтобы накормить эти существа.
– Я приду, как только смогу, – пообещал он. – Буки, не сдавайся. Я вас освобожу. – Он посмотрел в глаза всем по очереди. – Всех освобожу. Я обещаю.
Прошло три дня, прежде чем Дюмон решил, что Касильду можно показать людям. Ларисса тотчас пришла навестить подругу, лежащую в постели. Та равнодушно взглянула на нее своими глазами, похожими на лесные орехи.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Ларисса, садясь у изголовья.
– Очень хорошо, спасибо, – безразлично ответила Касильда. Ее кожа была бледной, она лежала совершенно неподвижно.
Видя обычно оживленную подругу в таком состоянии, Ларисса попыталась занять ее болтовней.
– Твоя стройная дублерша пела неплохо, но не смогла толком продемонстрировать достоинства костюма, – шутливо сказала она. – Никто не может носить этот костюм так, как ты.
Касильда не улыбнулась в ответ, а смотрела неподвижно. Ларисса, обескураженная отсутствием реакции, продолжала:
– Мне не хочется двигаться отсюда завтра. Меня не прельщает путешествие через топи. Там слишком много насекомых и змей.
Касильда не реагировала.
– Ты поешь сегодня вечером? – в голосе Лариссы послышалось напряжение.
– Да, – сказала Касильда тем же ужасным бесстрастным голосом.
– Тогда я оставляю тебя, чтобы ты переоделась.
– Да.
Выйдя из каюты Касильды, Ларисса прошлась дальним путем через верхнюю палубу. Она прошла мимо рулевой рубки и заглянула внутрь. Джахедрин обучал Уилена навигации, непрерывно рассказывая что-то. Разговора Ларисса не слышала.
Она уставилась на Уилена, приглашая его посмотреть на нее. Когда он взглянул в ее направлении, она пыталась глазами передать беспокойство. Он, не меняя выражения лица, незаметно кивнул. Ларисса знала, что он принял сигнал неблагополучия.
В этот финальный вечер в Порт-д-Элуре Касильда играла неплохо, но чего-то не хватало в ее поведении. Ларисса встревожено наблюдала за ней из-за кулис, закусив губу. Ноты брались правильно, слова произносились своевременно, но тревога Лариссы возрастала с каждой сценой по мере приближения сольной партии.