— Да знаю я, — в голосе Катасаха мелькнули нотки раздражения, — он нормальный мужик. Но я люблю женщин. Женщину, — тихо добавил он, и украдкой посмотрел на Мев.
Мев сидела к нему спиной, и он не увидел, как опустились уголки её рта. Она осторожно вывела нить из последнего узла, быстро встала и убежала с поляны, бросив короткое «ну пока».
Звери выжили. Андрига отдали кому-то для пахоты. Ульга забрал Данкас.
Это был последний раз, когда Мев видела Катасаха живым.
========== 10. Во Имя Жизни ==========
Комментарий к 10. Во Имя Жизни
Трек: Vangelis - Movement 9 (voice)
По многочисленным просьбам лексика островитян возвращается в текст.
¹ Renaigse — чужак
² En on míl frichtimen — Тысячеликий бог
Над жерлом вулкана Тир-Фради собиралась воронка из туч с рваными брюхами. По земле гуляли сухие вихри, задорно поднимая кверху листья. Катасах сощурился и повернулся к сидящему на земле юноше. Времени оставалось всё меньше, а сил — оставалось ещё меньше, чем времени. Верховный Король будет здесь с минуты на минуту. Юноша должен был жить. Целитель тяжелой поступью подошел к нему и бережно взял на руки. Сила угасающей жизни заставила юношу крепко, почти намертво, обхватить его шею слабыми холодеющими руками. Константин повернул к нему невидящую голову и что-то хотел сказать. Катасах прочел по губам «спасибо», аккуратно посадил его ближе к старому камню, взял за руку и забормотал Слова Переноса Связи. Потом сделал короткий глубокий разрез ладони. Он зачерпнул Молока из плошки и дал юноше пить с руки, прямо с пальцев. Тот уже не мог глотать, и целитель, положив его на бок, стал медленно вливать в него густую жидкость.
Из Катасаха одна за одной, словно лопающиеся струны, с еле слышным звоном начали выдергиваться нити жизни, и, словно иглы, переходить в тело Константина. Он не чувствовал их. Целитель устало оглядел верхушки деревьев на горизонте, и заторопился.
Катасаха уже не держали ноги, он встал на колени над Константином, взял его голову в руки и тихо зашептал:
— Тебе есть, ради кого жить, и есть, кому жить ради тебя. Помни об этом как о самом главном, как о единственном, что имеет значение, — он ненадолго умолк. Ведь и ему, Катасаху, было ради кого жить. Он похолодел. Все эти циклы, пока Кера взрослела у него на глазах, он мог бы быть с Мев. Он бы мог просто пойти к ней после того разговора с Наивысочайшим, взять за руку и назвать священное слово, глядя в её бездонные глаза. Он внимательно посмотрел на тучи и на деревья, стучащие листьями без ветра и облизнул пересохший рот.
— Сейчас самое главное — переждать момент Перехода. Он всем кажется страшным, но это всего лишь сон. Ты отлично держишься. Смотри видения как сон, и просто жди, и ни за что не сдавайся. Ты сильный. Ты справишься, — целитель всё больше оживлялся. Теперь и он не сдастся. Ни за что не сдастся. Лишь бы Винбарр его понял и услышал. Лишь бы дал ему уйти.
Он покрылся испариной, и снова тревожно посмотрел на деревья вдалеке.
— Мало у нас с тобой времени, Константин. Но Катасах уверен, ты во всем обязательно разберешься, — Константин обмяк, — не теряй сознание, будь со мной.
Огромное чёрное перо залепило ему рот. Он смахнул его и обернулся, закрывая собой Константина. Над ними возвышался Винбарр с горящим мечом наголо.
Наивысочайший проскрипел:
— Отойди.
Из его черных глазниц сверху вниз смотрели четыре зрачка. Два строгих человеческих и два — бешено вращающихся зрачка Хранителя. Очень голодного до человеческого мяса Хранителя.
Катасах встал с колен и проговорил:
— Извини, Наивысочайший. Нет, — его обжигало дыхание Верховного Короля, который стоял слишком близко. Его кожу то и дело прорывали черные перья, отливающие сталью.
— Ты нарушил Закон Жизни Тир-Фради, целитель, — Катасах с грустью обнаружил как сильно изменился Винбарр. Он уже начал перерождение, и пришел сюда уже в почти пиковый его момент.
— Катасах стоит на защите Закона Жизни, и право на любую жизнь священно, Наивысочайший.
— Отойди.
— Нет, Винбарр.
— Подумай о Мев.
Катасах радостно заглянул в его глаза. Хранитель скрылся, это конечно ненадолго, но по крайней мере у них есть некоторое время.
— Брат мой, я думаю о ней постоянно. И сегодня я наконец понял…
— Ты знал, что renaigse ¹ сделали с ней?
Огромный камень сдавил сердце целителя.
-…что…
— Катасах, у Мев нет ногтей, потому что ей их выдирали renaigse на континенте. А ты знаешь, зачем renaigse выдирали ногти, ломали кости и выбивали зубы Мев? — Винбарр склонил набок голову. В нем клокотало ледяное бешенство, и земля отдавала ему всю ярость, на которую только была способна.
— Так я и думал. А ты знаешь, почему Мев не зарастила свои ногти? — чтобы помнить. Чтобы никогда не умягчать своё гордое сердце, Катасах.
У целителя дрожал подбородок. Он поднял голову и расправил плечи.
— Я отдал ему свою связь с островом, чтобы мальчик жил. Он мудро распорядится своей новой жизнью, я знаю. Мой долг — хранить и защищать любую жизнь, ибо таков Закон. Я Лекарь, и я не отдам его тебе до тех пор, пока он не окрепнет и не сможет выйти в бой.
— Ты не знаешь сердца этого renaigse, брат мой, — Винбарр опустил глаза. Катасах понял, что тот уже всё решил.
— Мне не нужно знать сердец тех, кто хочет жить, брат мой, — он тоже всё решил. Как жаль, что он так и не дошёл до Мев.
***
Сын Хранителя смотрел сверху вниз на изуродованное тело Катасаха и молчал.
Он не обращал внимания на замершего от ужаса renaigse, закрывшего руками голову.
Рокот земли стихал, красные камни темнели, молчали птицы, молчал ветер, молчало тёмное небо, молчало сердце Винбарра.
Из груди целителя медленно поднимались и закручивались последние нежные спирали жизни, словно приветствуя холодные чистые потоки северного сияния над ними. За мгновение до рокового удара он прошептал:
— Каждая жизнь — величайший дар…
Лучше бы он молчал и сражался!!! Ни одна жизнь острова или даже континента не стоит шкуры проклятого renaigse!!!
Винбарр не отводил глаз от Катасаха, вбирал и надежно запирал каждую минуту, проведённую с ним вместе на страже чуда жизни родного Тир-Фради.
Что ты наделал, брат мой…
Небо не рухнуло и земля не раскололась, но мир замер, застыв от горя.
Дрожащие пальцы провели по лицу целителя и опустили ему веки.
Винбарр сделал глоток воздуха, целуя их на прощание, и наконец тёмное небо разорвалось свинцовым дождем.
***
— Подлый червь, — чёрные губы шептали в ухо Константина, почти касаясь мочки, — а ты зря так трясёшься, не трясись. Ты проживёшь ещё немного, Винбарр гарантирует тебе короткую и очень насыщенную жизнь.
Железная хватка вцепилась в голень Константина, и рванула его так, что тот стукнулся об землю затылком.
Винбарр стоял внутри хоровода из базальта и железа и складывал свой третий в жизни курган. Нельзя было просто размазать щенка по скалам: их бы слишком долго отмывали от него дожди.
Прежде предстояло вынуть из самозваного жреца священный дар Катасаха, вернуть его en on mil frichtimen², и уже потом… Мальчишка сидел внутри кучи камней, и был ещё жив. Нужно было спешить: каждая минута разрыва связи с умершим Катасахом врезала новую нить жизни в выродка renaigse.
Почти слепой, потерявший ориентацию в пространстве, заблудившийся в этом кошмаре, Константин перестал сопротивляться, перестал слышать страшный скрежет чудовища, мысли его путались и разлетались как былинки одуванчика. Константин умирал.