— Ну как? — хранительница мудрости возникла словно изниоткуда.
Да как, — печально двигая пальцами, как бы пробормотал Нанчин. — Они посидели, повыясняли, кто главнее, и конечно же, ему удалось выманить зверя в лес. Там он уже разберётся сам наверное. Может, жену себе встретит. Кто же его знает. Пока пальцы раздражённо пересказывали содержание их беседы, сам Молчаливый Брат старался не смотреть ни вслед ушедшему ящеру, ни в глаза Мев.
— Надо же. Она бы не смогла так убедительно привести ему все доводы, — хранительница мудрости смотрела на Тропу Великой Охоты и рассеянно поглаживала зелёный камень на посохе. — За Сиорой присматривай давай. Ей бы поувереннее держаться. Сиора будет хорошей жрицей Людям Тени, уж поверь. Теперь ты здесь главный, Молчаливый Вождь Нанчин. Хотя ты всегда был здесь главным, чего уж.
Руки старика повисли, а потом и вовсе втянулись в разноцветные рукава.
— Ой ну только давай не будем, да? Она и не скрывала, что уйдёт однажды, — теперь и Мев отвернулась и зачем-то вытирала глаза. — Отныне вы — не дети Тир-Фради. Отныне вы — взрослые Тир-Фради. Сами — умелые и отважные, вот и живите как хотите. А Мев…
Она что-то ещё бубнила ему в плечо и всё чаще шмыгала носом, пока старик крепко обнимал её, и только сердито клевал подбородком её плечо, соглашаясь бездумно и безраздельно с каждым словом нелюдимой.
— За зверями следите. И не забывайте о святилищах, — она лукаво улыбнулась, но глаза были печальными, — бывший Винбарром проверит. Он теперь навсегда с вами.
Нанчин улыбнулся.
— Ну и к Данкасу заходи иногда. Он будет рад, если иногда будешь помогать ему с Базаром. Да и с Советом. Ой всё! Некогда мне! — сердитый взмах маленькой черной руки положил конец затянувшемуся прощанию.
Хранительница мудрости бодро засеменила в чащу, беззвучно поблескивая кривым посохом с блестящим зелёным камнем.
***
Они стояли в порту и держались за руки, задрав носы почти к самому небу. Рослый плечистый Катасах и нескладная, как кривое болотное деревце, Мев.
— Она не понимает, зачем навт забрался так высоко! Навт вьет гнездо там? — сложенная щепотью рука только усиливала недоумение.
— Думаю, навт делает важную навтовскую работу перед отплытием, — рассуждал целитель.
— Там же высоко! Оттуда же упасть — как тенлану дать поесть!
Раздался сдавленный крик, и к ним с верхушки мачты полетела маленькая фигурка матроса.
— Мев!
— Чтооо.?
— Ну Мев…
— Да ничего страшного, живы же все? — деланно возмутилась болотная ведьма и хитро прищурилась.
Откуда-то сверху раздалась эмоциональная ругань навта, лишь по счастливой случайности запутавшегося в многочисленных тросах.
— Моя хулиганка, — проворчал Катасах и поцеловал Мев в макушку.
Узкие ноздри тревожно вдыхали полузабытые запахи моря и ракушек, выглядывающих из-под ватерлинии. Тонкие пальцы всё крепче сжимали ладонь целителя, пока она рассматривала возвышающийся над ними фрегат.
— Она уже была на корабле, — как будто успокаивая его, оправдывалась Мев. — Ей совсем не страшно, нет.
— Конечно ей не страшно. Ведь Катасах рядом.
— Да! Ей с ним ничего не страшно, — бормотала та, стуча зубами всё сильнее.
— Да будет крепкой земля под твоими ногами, Катасаааа!!!.. — заорал позади них молодой желтоглазый навт, судя по всему, юнга, и нервно заколотил себя охранными жестами.
— О! Привет-привет, молодой Арвай, да не скрипят мачты на твоём корабле! — широкая улыбка целителя подействовала успокаивающе на позеленевшего от ужаса юнгу. — Хорошо тебе навтом, признавайся?
Дружелюбная улыбка Мев сменила цвет юнги на мертвенно-бледный, и тот силился смотреть только в спокойные жёлтые глаза Катасаха.
— До сего дня было, было хорошо, Призрачный вождь! — он опасливо косился на хранительницу мудрости, которая плотоядно улыбалась и рассматривала носы своих сапожек, чтобы не смущать молодого человека. — Ихние Светлости уже поджидают вас! Идёмте, покажу где они там!
— Может подкарауливают? — на всякий случай уточнила Мев.
— Нет! Поджидают!
Катасах бережно вёл её под руку и прятал улыбку. На сходнях он оглянулся на Новую Серену. Много, много он оставляет ей. И ещё больше — уносит с собой навсегда.
— То есть нет! Ожидают!
— Да брось, Арвай, ты никогда не можешь знать наверняка, что поджидает тебя впереди…
— Радость моя, нам с ним плыть почти четыре луны, пожалей мальчика…
Наблюдая с палубы странную процессию, навты только переглядывались, вспоминали неотложные дела и уходили от греха подальше: кто на корму, кто в трюм.
— Да благоволит нам море! — поздоровался Анемадген, тысячу жизней назад бывший Константином.
Он галантно подал руку хранительнице мудрости, и только ступив на палубу, та вместо приветствия цепко вцепилась ему в подбородок чёрными пальцами, поворачивая к себе его лицо, и добродушно зацокала языком:
— Посмотри, minundhanem, нет ты только посмотри, как он посвежел и похорошел! Хороший, крепкий вождь, посмотри какой, да?
— Жрец он тоже кстати… ну сама посмотришь.
Катасах обнял молодого человека и ещё раз оглянулся на порт. Чем сильнее они отрывались от служения своей земле, чем больше видели себе замен, тем становились свободнее. После себя они оставили острову тех, кто лучше и ответственнее справляется с нуждами жизни в новом мире.
Зёрнами они проросли в благодатной почве Тир-Фради. Взошли сильными деревами, с корнями, что пробивают камни. И теперь, свободные, они покидают его крылатыми семенами.
Мев притихла и выглядывала из-за его спины, наблюдая удаляющуюся землю. За её ребячеством стояла незыблемая, как любовь Катасаха, уверенность, что она снова пройдёт тем проклятым путём, через палубы — в трюм, из трюма — на палубы и — в порт Серены. Пройдёт и освободит всех запертых злых птиц души, что клевали все эти годы.
— Сын надайга теперь на своём месте. Всю жизнь он шёл, и вот наконец Путь привёл его. Хранитель острова. Хранитель хранителей, — она рассеянно улыбалась, подняв брови.
— Значит таков его конец?
На лицо Катасаха шлёпнулась маленькая ладонь и сжала его губы.
— О нет, не конец. Таково начало, всего лишь начало Пути Хранителя Хранителей.
— Ну-с, мы отчаливаем. Кому у вас принято молиться о благополучном путешествии? — бодро спросил лорд д’Орсей.
— Винбарру! — хором ответили Катасах и Мев и захохотали, подловив друг друга на синхронии.
Тут же на плечо Анемадгену, тысячу жизней назад бывшему Константином, прилетела сочная клякса от пролетавшей чайки.
Драившие бесконечную палубу навты только недоумённо переглядывались, глядя как высокий добродушный туземец прикрывает раскрашенное лицо широкой ладонью, пока жуткого вида туземка, громко и грубо смеясь, оттирает гуано с камзола трясущегося от смеха лорда д’Орсея.
— Вас там леди де Сарде поджидают! — издалека крикнул Арвай. Он так и не смог понять, что видели его жёлтые глаза.
— Может выжидают?
— Мев!