— Да ладно тебе, Килли. Остынь. Кончай, бл*ть, пороть горячку, ладно? Речь идет об огромных деньжищах. Куче возможностей для нас обоих! Слушай, ты сделаешь меня своим менеджером, своим промоутером, а База — тренером. Спортзал Ронана станет товарным знаком на все праздничные дни. У тебя отличные шансы выиграть серьезный приз. Давай нанесем клуб Ронана на карту!
Упоминание о спортзале заставило Киллиана задуматься.
«Это реальный шанс заполучить его назад. Навсегда! Вот только денежному мешку не стоит знать об этом, — и тут возникла еще одна мысль. — Это была жизнь твоего отца, не твоя. Ты действительно хочешь, чтобы репортеры начали копаться в твоей жизни? В твоем прошлом, связанном с Афганистаном… с Ли?»
— Что скажешь? — продолжал напирать Карл.
Киллиан вздохнул.
— Не знаю. Мне нужно подумать. Ты слишком много просишь.
— Послушай, заявка должна быть подана к середине апреля. На размышление у тебя чуть меньше месяца, — Карл выдержал паузу. — Они пригласили тебя, Киллиан. Подумай об этом. И не забывай, дело касается не только тебя. Мы же семья, Килли. Сделай правильный выбор, — после этих слов он сбросил вызов.
— Никакая мы не семья, чертов ублюдок, — пробормотал Киллиан в замолчавшую трубку и откинулся на спинку стула.
У него голова шла кругом.
Уникальная возможность — единственная, по всей видимости, в его жизни, по крайней мере на данный момент, — только что свалилась ему в руки. Но он понятия не имел, что, черт возьми, с этим делать.
«Это может стать выходом из-под Карла… но я ведь тренер, а не боец…»
Выпрямившись на стуле, он швырнул приглашение через весь стол. Затем, в отчаянии оттолкнувшись от стола, устало потянулся. Плечи сдавило болезненной тяжестью, но ему необходимо было выпустить пар с тяжелой грушей и перчатками.
«С таким же успехом можно начать серьезно тренироваться. На всякий случай, правда ведь?»
Вернувшись домой, Киллиан сразу же направился к холодильнику.
«Бл*ть, опять пиво кончилось».
Пришлось взять бутылку воды.
Пока он откручивал крышку, его взгляд упал на прикрепленную к дверце холодильника аппликацию из мелких кусочков бумаги. Он улыбнулся. Единственное украшение его холостяцкой квартиры. Самая последняя поделка, сделанная руками его племянника и племянницы.
Киллиан всеми силами старался поддержать их маму, свою младшую сестру Мелоди. Та воспитывала детей в одиночку, поэтому ей частенько катастрофически не хватало денег. Их родители понятия не имели, как нелегко ей приходилось: Мел была слишком горда, чтобы жаловаться. И все же Киллиан периодически заставлял ее принимать от него помощь. Это для детей, убеждал он ее, принося деньги раз в месяц, на что Мел начинала ворчать и отнекиваться, а он одергивал ее одной и той же фразой «просто возьми их молча, и все».
Пока Киллиан пил воду, разглядывая аппликацию, он сделал мысленную пометку подкинуть сестре немного деньжат. Ее аванс за электричество должен был вот-вот закончиться.
«А ведь я сейчас и свой не могу оплатить, — Киллиан задумчиво почесал щетину на подбородке. — Придется извернуться, чтобы выделить ей нужную сумму».
Дожить до следующего чека будет нелегко, но он все же сможет наскрести на оплату этого счета. Ну, возьмет банковскую карту с возвратом процента от покупки бензина для своего грузовика. Пару раз заскочит к родителям на обед, чтобы прожить неделю, не покупая продуктов, а там уж следующая зарплата и жизнь «от-чека-до-чека». Он не был банкротом, но обеспечивать нужды двух семей было непросто. Даже при том, что каждый месяц он имел дополнительный заработок, проводя учения в армейском подразделении.
«Может, выступив на турнире, я смогу это исправить?»
Киллиан нахмурился. Об этом даже думать было смешно.
Восемь сверхагрессивных, жаждущих победы бойцов, способных доказать свое превосходство, будут бороться за миллион баксов! Нельзя сказать, что у него не было шанса, но слишком уж мизерным он казался. То, что его лично пригласили, не давало ему преимущества. В данном случае не было преимуществом и то, что он практически вырос в боксе. Что с детства занимался различными видами боевых искусств. Что поднаторел в армейских боевых приемах. Ничто из этого не имело значения, так как не хватало самого существенного, необходимого для любых соревнований компонента — истинного желания.
«Нету, черт возьми, никакого желания. Здесь нужна… другая история».
Допив воду, он отшвырнул бутылку, ставя на этом вопросе точку. А стоило перешагнуть порог кухни, и он почувствовал, что что-то не так.