— Не волнуйся, Эрик, у нас есть копия видео, которое менеджер Ронана, Карл Вильгельм, прислал Уилкоксу. Это отличная запись его спарринга на ринге легендарного боксерского клуба «Ronan's Gym» в Южном Бостоне. Его отец, Мерфи Ронан, в семидесятые и восьмидесятые годы был известным боксером с огромным количеством фанатов. Давайте запустим запись и увидим все своими глазами.
На экране включился спарринг Киллиана с Базом, где они действительно неплохо потрудились. Это была специально разработанная ими демоверсия для бойцов, желавших стать профессионалами.
Киллиан придирчиво оценивал свою технику боя.
«Хм, а ведь я и, правда, выгляжу прилично. Ничуть не хуже профессионала».
— Эрик, как видишь, у Киллиана Ронана есть хватка, — обратился к своему напарнику довольно улыбающийся Рон. — На видео он дерется с Басантой Джонатаном, что хорошо знаком с клеткой ММА (прим. клетки-восьмиугольники на подиуме Октагон для боев без правил). В свое время он отказался от профессиональной карьеры бойца и стал тренером в «Ronan's Gym». А сейчас лично тренирует Киллиана. Уверен, участие Ронана в турнире заставит остальных бойцов изрядно попотеть на пути к главному призу.
За спиной Киллиана радостно взвыл Баз, а Карл возбужденно потряс его за плечи. Остальные парни принялись громко аплодировать, весело горланя. Киллиан досадливо покачал головой и смущенно почесал подбородок. Несмотря на сковавшее грудь напряжение — при воспоминании об афганской трагедии — он не мог отрицать вспыхнувшей в груди искры азартного возбуждения.
— Надо же. Тебя и правда показывают по телевизору, — неожиданно раздался за его спиной голос Сэмми, и Киллиан оглянулся.
Она стояла, прислонившись к стойке, и ему стало интересно, как долго она там находилась. Он постарался не выказать того удовольствия, что испытал при виде нее.
— О, Сэмми, привет, — похоже, Карла распирало от гордости и самодовольства. — Да, Килли непременно станет чемпионом. Вот увидишь!
— Надеюсь, так и будет. Желаю удачи.
— Удача ему ни к чему. У него уже есть хороший тренер и отличный менеджер, — он схватил Киллиана за плечо. — Верно, чемпион?
Сэмми взглянула на Карла.
— Его успех в твоих руках?
— В точку! — он одарил ее обаятельной улыбкой. — Во мне немало скрытых талантов.
Сэмми скептически приподняла бровь, а у Киллиана аж кулаки зачесались: так захотелось зарядить Карлу в челюсть, чтобы стереть его самодовольную ухмылку.
— Этот тебя особенно красит.
— Ладно, Килли, я просто хотел посмотреть официальное объявление, — отмахнулся от него Карл. — У меня назначена встреча. Поговорим позже.
«Что за таинственные встречи? Особенно в последнее время?»
— Я буду здесь.
Карл еще раз хлопнул его по плечу.
— Сэмми, — он широко улыбнулся девушке. — Желаю тебе удачного вечера.
Чопорно кивнув ему, она перевела взгляд на Киллиана.
— Итак, ESPN? Серьезное дело?
— Нет. Бесславное дерьмо.
— И чего тут скромничать? Ты совершил самоотверженный поступок за границей. Люди должны знать об этом.
Киллиан удивленно поднял бровь.
— Ты уже слышала?
Сэмми, улыбнувшись, тоже приподняла брови.
— Об этом слышало все Восточное побережье.
— Эй, не приставай к нему, КарневЕйл, — наигранно рявкнул перегнувшийся через стойку Басанта. — Подожди, пусть сначала заработает кошелек с миллионом долларов, тогда и утолишь свою жажду.
Она склонила голову набок.
— Знаешь… — она мгновение помолчала. — Басанта, так ведь?
— Для тебя просто Баз.
— О, даже так. Ну, во-первых, если ты, Баз, желаешь называть меня по фамилии, то советую произносить ее правильно. КарневЭйл. Через «э». А во-вторых, ты, как мне кажется, здесь единственный, кого волнует сей пресловутый кошелек. Так что жаждущий здесь, выходит, ты, — она оттолкнулась от стойки. — До встречи. Удачи, Киллиан.
— Эй, — окликнул ее Басанта. — Я просто присматриваю за ним, Карр-не-вЭ-Эйл!
Киллиан, невольно усмехнувшись, ткнул его кулаком в плечо.
— Она права, хватит беспокоиться о моем кошельке. Черт, он еще даже не мой. И лучше бы тебе, придурок, запомнить ее фамилию правильно.
Баз, поморщившись, схватил его за руку.
— Да пошел ты, чувак! Ты и сам говорил неправильно. Настройся на позитив. Тогда сможешь отдать мне мою тренерскую долю.
— О, даже так? И сколько же это будет? Два процента?