Она была уверена, что умирает.
А потом что-то прохладное коснулось ее шеи, и низкий глубокий голос начал шептать: «Сэм! Сэмми, все хорошо. С тобой все в порядке! Я не позволю ничему плохому случиться с тобой. Ты меня слышишь? Ты в безопасности».
Но насколько правдивы были те слова?
Она жаждала этого всей душой. Ей отчаянно хотелось довериться Киллиану.
«Что мне тогда посоветовал доктор Борнемайер?»
Ее нью-йоркский психотерапевт всеми силами старался помочь ей восстановиться, но так и не смог добиться сколь-нибудь заметных сдвигов. Вполне возможно из-за того, что она категорически отказывалась говорить о случившемся. Единственное, что вызвало отклик в ее душе из всего сказанного доктором, — это слова о шагах веры как части процесса исцеления. О необходимости учиться вновь доверять людям и открываться им.
Правда, во время того сеанса она не просто проигнорировала его совет, но так на него разозлилась, что даже опрокинула журнальный столик.
«Сначала пройдите через то, что мне пришлось испытать, а уж потом будете учить меня восстанавливать доверие!»
Это был их последний сеанс.
Переехав в Бостон, она больше ни разу не посетила психотерапевта.
«Открыться тому, кто пару раз побыл рядом? О, это действительно можно считать шагом веры. Да, Саманта?»
По мере того как автобус продвигался по маршруту, в ее голове зародилась идея, корни которой окрепли в одно мгновение… чтобы уже в следующее отрастить виноградные лозы, что тут же крепко-накрепко оплели ее разум. Горло сковало, будто его обмотали колючей проволокой. Лицо опалил невыносимый жар. Желудок скрутило нервным спазмом, а к горлу подступила мерзкая тошнота.
Дурацкая идея…
Сердце лихорадочно билось в груди, а тошнотворные спазмы усилились.
«О боже, как же мне плохо… Неужели непонятно, что такое мне не под силу».
Она закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов через нос.
«Шаг веры!»
Саманта прижалась лбом к прохладному оконному стеклу и сразу же почувствовала облегчение. Опаливший кожу жар отступил, внутреннее напряжение ослабло, а сердцебиение замедлилось до нормального.
Когда она достала телефон, ее ладонь была липкой от пота.
«Киллиан никогда не обидит тебя, Саманта. Ты знаешь это».
Сэмми: «Привет. Приходи завтра ко мне на ужин. Посмотрим кино. Ты, небось, очень занят… но если захочешь немного отдохнуть, буду рада».
Как только ее дрожащий палец нажал на кнопку отправки сообщения, она бросила телефон на колени и, прижав пальцы к вискам, в ужасе зажмурилась.
«В этом нет ничего необычного. Все нормальные люди приглашают кого-то в кино или на ужин. Это в норме вещей. Друзья всегда так делают. А Киллиан все же мой друг».
На долю секунды ее сердце отозвалось умиротворением и безмятежным принятием. Но буквально в следующее мгновение в ее сознание с диким ревом ворвался страх.
«Зачем было звать его к себе домой? А как же личное пространство? Неужели ты готова подпустить его так близко? Не проще ли было сходить в кинотеатр или в ресторан? Люди часто так делают. И это гораздо безопаснее. Неужели твой горький опыт так ничему тебя и не научил?!»
Нервы Саманты вибрировали и гудели подобно камертону. Сердце, прежде скачущее рысью, пустилось в галоп. Лоб покрылся холодным липким потом. А дыхание стало рваным и шумным. И ей стало ужасно неудобно, когда пожилая женщина на соседнем сиденье медленно повернула к ней голову и с явным беспокойством спросила:
— С тобой все в порядке, милая?
Она слабо улыбнулась в ответ.
— Да, спасибо, — и, вновь повернувшись к окну, прижалась лбом к стеклу.
Его прохлада, как и прежде, принесла успокоение.
«Шаг веры, Сэм! Как говорил доктор Борнемайер, его необходимо сделать. Это очень важно. Но какого черта Киллиан так долго не отвечает?!»
Телефон зажужжал, и она поспешно схватила его, чтобы прочитать сообщение.
Киллиан: «Непременно. Звучит заманчиво. Дай знать, если я могу что-то принести с собой».
По ее телу огненным смерчем пронесся дикий коктейль из возбуждения, предвкушения и… запредельного, вымораживающего кровь ужаса. Опять накатила премерзкая тошнота, и рука непроизвольно потянулась к сумке за лежавшим в ней лекарством. И все же в последнюю секунду Сэмми смогла отдернуть руку, не позволив себе расстегнуть молнию.
«Шаг! Гребаный шаг веры… На-ка, выкуси, доктор Б!»