— Вы заходите, мисс? — резко обернувшись, Саманта увидела стоявшего за ее спиной парня со спортивной сумкой через плечо. Дружелюбно улыбнувшись ей, он открыл дверь. — Только после вас.
— Э-э-э… да. Спасибо, — она шагнула внутрь, нервно сжав почти промокший бумажный пакет.
Жар от находившихся в зале разгоряченных тел, запах пота и повышенная концентрация тестостерона ударили ей в лицо, будто порыв горячего воздуха из духовки.
За стойкой регистрации сидел Карл и разговаривал по телефону.
— Да. Стены покрашены, полы отремонтированы. Нет, стену еще не снесли. Я хочу, чтобы барные стойки установили в первую неделю июня. Съемки в день открытия, в июле. Старое место? Э-э-э… используйте как хранилище.
Сэмми склонила голову набок.
«О чем это он говорит?»
При ее приближении Карл поднял глаза.
— Мне пора. Перезвоню тебе позже, — он повесил трубку, и его губы растянулись в масляной улыбке.
Саманта поежилась под его испытующим взглядом.
«Почему он на меня так смотрит?»
— Привет, Сэмми, — его голос был чуть хрипловатым, а глаза бесцеремонно шарили по ее телу. — Как дела? Чем могу помочь? Все нормально? Давно тебя здесь не видел, — склонив голову, он капризно надул губы, изобразив на лице печаль.
— Все хорошо, — она отвела взгляд. — Киллиан здесь?
— Киллиан? — губы Карла на мгновение скривились, но он тут же натянул на лицо приветливую улыбку. — Разумеется. Как обычно выбивает пыль из мешка. Тебя проводить к нему?
— Нет, спасибо. Я знаю, где его найти, — она хотела обойти Карла, но тот не позволил, схватив ее за руку.
Саманта хмуро уставилась на него.
«Он прикоснулся ко мне… Какого черта он меня хватает?!»
— Я так рад, что ты пришла, — его взгляд метнулся к ее губам. — Ты вдохновила многих девушек присоединиться к нам. Ты вернешься ко мне?
«Вернусь к тебе?..»
— В последнее время я очень занята. Работаю над танцевальной миниатюрой, — она пошевелила рукой, надеясь, что он ее отпустит.
— Танцевальная миниатюра, да? И в каком же стиле?
Посмотрев на него и сделав глубокий вдох, она подавила желание выдернуть руку.
— Хореографическая. Э-э, прости за грубость, но мне нужно…
Довольно ухмыльнувшись, Карл отпустил ее.
— Да-да, конечно. Приятно было поболтать с тобой, Сэмми. Не стесняйся, обращайся ко мне в любое время.
«Еще чего».
— Ладно, как-нибудь в следующий раз, — направившись к боксерским грушам, она передернула плечами, стряхивая с себя царапавшее кожу мерзкое ощущение от похотливого взгляда Карла, и задумалась, стоило ли говорить об этом Киллиану.
«Возможно, я зря паникую, все же они друзья. Подумаешь, чувствую с Карлом себя немного неуютно… — слабый звук от ударов кулаков по груше стал для нее ориентиром. Обогнув угол ринга, она оказалась возле боксерских груш и мешков. — С другой стороны, он представляет Киллиана на этом турнире… я же не хочу все испортить. Видимо, это тот тип мужчин…» — она резко остановилась, и мысли о Карле и обо всем остальном вмиг вылетели из головы, словно у них отросли крылья.
Ее взору предстала обнаженная, блестящая от пота спина Киллиана.
Мышцы его тела бугрились от напряжения.
Сэмми наклонила голову. Она упивалась видом его внушительной, хорошо развитой мускулатуры, мощного разворота плеч, буквально выточенных из камня трицепсов и максимально увеличившихся в объеме бицепсов. Контуры его точеных мышц просматривались даже под черным татуированным рукавом левой руки и портретом, что покрывал всю правую лопатку.
Приблизившись, она разглядела лик Девы Марии.
Рисунок рукава все еще был неразличим, но вокруг правого бицепса Саманта смогла рассмотреть очертания черепа, готический крест (прим. символ взрослого, зрелого христианина (все четыре стороны креста расширяются, подобно лепесткам)) и сложенные в молитве кисти рук. Она вздрогнула, когда глубоко внутри нее что-то отозвалось… словно пробудилось нечто первобытное. Какой-то древний животный инстинкт добровольного подчинения более могущественному существу.
«Матерь Божья…»
Киллиан, словно уловив ее запах, резко повернул голову, и их взгляды встретились.
При развороте его торс изогнулся, и Сэмми, не ожидавшая от себя такой смелости, с пристальным интересом стала разглядывать вздувшиеся на ребрах косые мышцы и резко очерченные кубики пресса, переходящие в глубокий вырез пояса Адониса (прим. подвздошная борозда, часть мышц брюшного пресса, спускающаяся в виде двух борозд к лобку и напоминающая букву V; по мнению большинства женщин, именно эта часть мужского тела является наиболее сексуальной). Когда ее глаза вновь вернулись к его лицу, жестко-сосредоточенное выражение на нем смягчилось.