Какое-то время было тихо, только скрипел грифель, скользя по бумаге.
— Можно спрошу кое-что личное? — Алексей остановился, не сводя с неё глаз.
— Спроси.
— Ты не пьешь, не куришь, ты девственница и тебе семнадцать. Но ты при этом нисколько не смутилась, когда Клим описывал тебе, что будет делать с тобой. Почему?
— Испугалась.
— Испуг — да, но не смущение. И когда я ласкал тебя, ты даже не напряглась, хотя и не завелась. Значит, опыт все же есть?
— Я не занимаюсь сексом. Никаким, если ты об этом. Просто почти два года встречалась с капитаном футбольной команды и с нами постоянно крутились его озабоченные дружки. Как ты думаешь, что мне случалось слышать и видеть в такой компании? И к тому же не значит, что он не пытался.
— Ты два года встречалась с первым красавчиком школы, и он не раскрутил тебя на секс? Что с тобой не так, сладкая?
— Не называй меня так.
— А как мне тебя называть?
— Александра. Можно Сашик, но не часто. Ты мне не друг.
— Мне не нравится. Тебе не идет. Я буду звать тебя Лекси. Можно?
— Ладно. Тогда я тебя буду звать Лёшик. Можно?
Вамп замер, удивленно подняв бровь.
— Не наглей, малявка.
— Так что?
— Ладно, зови. Но давай продолжим. Мне жутко любопытно. Как же он не уложил тебя на спину? Он импотент?
— Вовсе нет. Очень даже нет.
— Так как же ты его удерживала? Сладкими шаловливыми губками?
— Ты козёл, Лёшик. Я к тебе больше не приду.
— Извини, меня заносит. Ну, правда, не злись. Просто мне уже давно не было так любопытно, а чувство такта не входит в список моих добродетелей. Так всё же, как?
— А я никогда его и не держала. И ничего ему не обещала.
— Да ты гениальна, Лекси. Это у тебя от природы или кто научил?
— Ты о чём?
— Ни о чём, Лекси, ни о чём. Так вы расстались? Как давно?
— Незадолго перед тем, как с тобой встретилась.
— Хочешь, угадаю? Он потребовал, чтобы ты спала с ним, а ты его послала? А он подцепил какую-нибудь телку, что за ним уже давно бегала, и сосался с ней у тебя на глазах?
— Бинго, Лёшик. Не знала, что пришла на викторину.
— Тебе было больно?
— Нет, скорее противно.
— Что, нигде чувство собственницы не шевельнулось?
— Не знаю. Скорее нет.
— Но ты же понимаешь, что он это сделал специально, чтобы ты ревновала?
— Ты прямо как моя подруга Лёлька.
— Умная подруга. Он еще не предлагал тебе вернуться?
— Предлагал. Настойчиво.
— А синяки на твоих ребрах от настойчивости?
— Вамп, тебя это не касается.
— Такие, как он, могут быть опасны.
— Я справлюсь и опять же это не твоё дело.
Алексей пожал плечами.
— Как скажешь. У тебя спина затекла?
— Да, неудобно.
— Если хочешь, сядь как удобно, или можешь лечь.
Еще какое-то время прошло в тишине.
— Ты сильно испугалась там, в автобусе? — девушка молчала, вспоминая. — Лекси?
— Да, очень.
— Почему ты была одна?
— Так получилось. А что, если бы со мной была подруга, это бы что-то изменило?
— Думаю, даже если бы с тобой был твой футболист, Клима с гиенами это бы не остановило.
— Пашка сильный.
— Против трех вампиров? Не смеши. Его привлек твой запах. Ты очень притягательно пахнешь. Тебе раньше никто об этом не говорил? Кто-то моего вида.
— Нет. В школе учатся вампы, но с тех пор, как я встречалась с Пашкой, у них не было ни шанса ко мне приблизиться. Ты же понимаешь. А так мне сталкиваться с вампами как-то не приходилось.
— Ясно. Но на будущее. Для моего вида ты очень приятно пахнешь.
— Потому что девственница?
— Не думаю, что дело в этом.
— А почему их никто не остановит? Ну, Клима и компанию. Ведь я не первая. Уже давно слухи ходят о банде молодых вампов.
— А кто, по-твоему, должен их остановить?
— Ну, полиция, власти там…
— Ты такая наивная. Властям до этого всего дела нет. Полиции нужны доказательства, а они все же осторожны.
— Ну а другие вампиры? Разве вам не стыдно за то, что они делают?
— Стыдно кому видно, Лекси. А пока они не затрагивают интересов более сильных, на них никто не смотрит.
— Ну а просто, по-человечески. Неужели не жаль тех, на кого они нападают, тех девчонок, что они насилуют.
— Лекси, мы не люди. К тому же убивают они редко. Да и те девушки, о которых ты говоришь. Кто сказал, что им не понравилось? Вампиры прекрасные любовники и не всегда делают это грубо. Может, они всю оставшуюся жизнь будут вспоминать это, как чудное эротическое приключение.
Александру передернуло.
— То, что ты говоришь мерзко. Ты так не думаешь.
Алексей вышел из-за мольберта и смотрел на неё удивлённо.