Я совершенно не представляю, какие убытки терзают посреди ночи незнакомую тетку, но зато, кажется, понимает Риммочка. Она вытирает заплаканное лицо и рявкает, как сторожевая овчарка:
— Заткнитесь, женщина! И вызовите горничных, чтобы убрали воду.
Воду… Я только сейчас ощущаю, как неприятно и мокро под моими ногами и опускаю взгляд вниз. Я стою босыми ногами на отвратительно мокром ковре, края которого свободно плавают в пенной воде. Вода в моей спальне повсюду, а в воздухе витает нежный цитрусовый аромат.
— Вы собираетесь компенсировать нанесенный вред? — не унимается тетка.
— Немедленно покиньте мой номер и займитесь подсчетом материального ущерба. Счет предъявите мне утром, — мой тон совершенно спокоен, да и сама я спокойна, только немного дезориентирована.
— А сейчас по-вашему что — вечер, что ли? — этот визгливый голос начинает давить мне на мозг.
Риммочка уже пытается выдворить тетку силой. И я делаю последний дипломатический шаг:
— Я повторяю — все убытки в счет! Но если Вы немедленно не уберетесь из моего номера, то через полчаса я покину вашу колхозную ночлежку и не заплачу ни копейки.
Дипломатия — не самая сильная моя сторона, но обычно переговоры завершаются успешно. К счастью, горластая тетка не стала досадным исключением.
— Диана, — Риммочка судорожно всхлипнула, — я даже не представляла, что танец может быть таким… Это было потрясающе, волшебно и… очень трагично.
— Я уже догадалась, — кивнула я на свои проплывающие мимо тапочки и лишь теперь заметила, что одета только в пижамные шорты. Представляю себе этот мокрый стриптиз со стороны.
— Да это ерунда! — Римма махнула рукой на потоп и прошлепала по воде ко мне. — Вас кто-то расстроил? Танец был необыкновенно красивый, но Вы плакали…
Я провела рукой по щеке и, ощутив влагу, озадаченно произнесла:
— Ну-у-у, потоп ведь у нас…
Невероятно, что мой танцевальный полет продолжался больше двух часов. С ванной мне сегодня не повезло, но контрастный душ помог смыть следы усталости. Жаль потерянного чудо-эликсира, однако я хотя бы ноги в нем прополоскала. И пусть даже сработает эффект плацебо, но сегодня все пастухи должны плясать под моим кнутом.
5.2 Диана
"Ты мое чертово проклятье".
Стоя у окна, я сжимаю в руках телефон и перечитываю уже в сотый раз сообщение. Это та песня, из которой не выкинуть слов, и мой Фил даже не подозревает, сколько раз "пропел" мне свое отчаянное признание. Я вольна сама додумать выражение лица и тембр голоса, с которым он произносит свои слова. Это странная магия неживого общения помогает обрести мне душевное равновесие.
— Диана, такси уже ждет, — Риммочка вторгается в мой номер и в мои мысли. Да — такси!
— Спасибо, Римма, я уже готова.
Перед выходом из номера я осматриваю себя в зеркале — снова полный траур, но я нравлюсь себе во всем черном и облегающем. До начала собрания в офисе Ланевского еще уйма времени, и я вполне успею сменить брюки на платье. Зато на строительном объекте не буду выглядеть, как мадам Фи-Фи.
Беру сумочку и направляюсь к выходу. В моем номере идеальная чистота и ничто не напоминает о недавнем потопе. Но я уже приняла решение и больше ни на одну ночь не задержусь в этом отеле.
— Римма… — перед тем как покинуть номер, я бросаю взгляд на свою помощницу.
— Я все помню, — рапортует она и улыбается лишь уголками губ, — буду держать Вас в курсе.
Отлично! Одновременно с этим утверждением я возвращаю взгляд на экран мобильного — "Ты мое чертово проклятье". Я улыбаюсь, и в Париж улетает ответ
— "Навсегда".
Не люблю разговорчивых таксистов. Сейчас мне не интересны взлетающие цены на топливо и аварийная обстановка на дорогах из-за охреневших пазиков, и я совершенно не хочу знать, как часто мой извозчик посещает тренажерный зал и как зовут его самого и его собаку.
— А Вы можете ехать молча? — похоже, я прервала увлекательную историю на самом интересном месте.
Пару минут водитель оскорбленно пыхтит и, наконец, произносит:
— Вы ведь наняли машину на полный день…
— Именно.
— Мне что, весь день молчать? — недоумение в его голосе звучит комично.
— Если это навязываемая опция, то я готова доплатить, чтобы ее отключить, — я не боюсь показаться грубой и не пытаюсь анализировать свои слова. Мне есть о чем подумать, и я хочу это сделать в тишине.
Весь оставшийся путь до "Седьмого неба" мы едем в приятном молчании.
Стройка идет полным ходом, чтобы уже весной мой дом смог принять первых жильцов. Запрокинув голову, я рассматриваю свою "Крепость" и меня наполняет восторг. Я — одинокая девочка из самого бедного района города — являюсь хозяйкой самой роскошной квартиры в самом завидном жилом комплексе! И эти грандиозные новостройки подарила городу тоже я. Волна тщеславия не успевает захлестнуть меня с головой, потому что я отвлекаюсь на жалобный скулеж.