— Н-невозможно! – побледнела Лайза. – Мы на светлых землях, здесь запрещено насилие! Альянс не допустит…
— Я не уверен, что они уроженцы светлых земель, - наконец, признался кучер.
А в следующий миг няня залепила ему звонкую пощечину. Я отступила назад, не вполне понимая, почему она так кричит.
Всё это так… Странно. Может, он её обидел?
Я была так поглощена ссорой, что не заметила наблюдателей, которые следили за нами издалека.
Кучер схватил Лайзу за запястья, но она продолжала кричать. А я в смятении отступила ещё немного, после чего случайно толкнула человека, неслышно подкравшегося со спины.
— Ай! П-простите… - чуть слышно произнесла, запрокинув голову.
Тот незнакомец… Выглядел подозрительно. Пыльный, коричневый плащ покрывал всё его тело. Из-под капюшона выпирал только острый подбородок, на котором пролегал ужасающий шрам, словно кожа его изъедена кислотой.
От него пахло… Сыростью и гнилью. Я, рожденная в благоухании цветов, впервые столкнулась с ощутимой опасностью и почувствовала неконтролируемую дрожь.
— Какая вежливая девочка, - незнакомец обнажил оскал.
Его зубы были жёлтыми, напоминая старые сказки о людоедах…
— Л-Лайза! – взвизгнула я от ужаса.
Няня отвлеклась и, обернувшись, замерла. Тот человек был не один.
Кучер, завидевший «гостей», неожиданно сорвался с места и побежал прочь. Мне тоже хотелось убежать, но цепкие пальцы жуткого незнакомца уже впились в плечо. Его дружки спокойно переговаривались.
— Это тот…?
— Сбежал, крыса. Оставил нам бабу и ребёнка.
— Возьмем в уплату долга?
— Что взять с бабы… В бордель, разве что, сдадим.
— Там такие не в ходу. Внешность обычная, это скучно.
— А вот девочка милая… Такая светленькая. На рынке рабов за неё хорошую сумму отвалят.
Я попыталась позвать Лайзу, но та меня опередила.
— Либерия! Не трогайте благородную дочь семьи Гарди…!
А потом раздался выстрел. Это произошло… Очень быстро. Схвативший меня человек со шрамом выхватил пистолет и одной пулей оборвал жизнь моей няни. Попадание точно в сердце…
Алое пятно, расползающееся по её платью, заставило меня закричать.
— Шумно… - пробормотал мужчина.
Его сообщник зажал мне рот. При этом какая-то пахучая смесь врезалась в обоняние, отчего дурнота подкатила к сознанию. Я ослабла…
И на мою голову нацепили мешок.
Последнее, что помню… Остекленевшие глаза Лайзы, удивлённо смотрящие в ясное небо.
***
«Меня похитили» - это осознание возникло в мыслях слишком поздно.
Меня похитили. Лайзу убили.
Никогда в своей жизни я не сталкивалась со смертью. Меня растили в дружелюбии, гармонии и нежности. Это был чистый мир…
Но выстрел исказил его, залив тёмной кровью. В какой-то момент я подумала:
«Возможно… Убили не Лайзу. Возможно… Убили меня?»
Ошеломление и холод проникли глубоко в сердце. Тёмный мешок закрыл белый свет. Тьма просачивалась из всех щелей, накрывая испуганную меня.
Кошмар, который случился слишком быстро, без объявления войны.
Первое время я плавала в диких, лихорадочных видениях. Потом стало немного легче и мешок, наконец, сняли с головы. Я оказалась в мрачной, вонючей повозке.
Она напоминала жестяную коробку… Да, чёрную коробку без света и тепла. Помимо меня, здесь были и другие дети.
Со временем, привыкнув ко тьме, я начала их различать. Худенькие, замызганные, несчастные… Они подавленно молчали, будто боялись наказания. Только иногда кто-то из них начинал тихонько плакать.
С другой стороны, в крытом экипаже были и молодые девушки. Они выглядели более плачевно, явно осознавая свою незавидную участь.
Помню… Одна из них постоянно молилась. Речитатив хриплой молитвы вдалбливался в разум, оставляя неровные борозды.
Я нервно сжала пришитый к платью тканевый цветочек и стиснула зубы. Хотелось кричать, что есть мочи, но внутренний голос бдительно нашептывал:
«Не делай этого. Если начнешь орать – они тебя убьют».
Человек со шрамом, выстрел… Я боялась его, как бояться диких зверей.
Метка на лопатке зудела… До сих пор чесалась. Но теперь подобное меня не волновало.
В те дни я ещё сохраняла остатки наивности. Казалось: скоро плохое закончится. Жутких монстров поймают, меня выпустят на волю и благополучно вернут к родителям… Всё будет хорошо.
Но время шло, а за мной никто не приходил. Повозка отдалялась от светлых земель…
Спустя вечность (никак не меньше) нас накормили. Этот хлеб был ужасным на вкус. Чёрствый, горький, тошнотворный… Но мой желудок сводило от голода. Я чувствовала, что умру на месте, если сейчас же не поем.