Ханна, видимо, тоже внезапно вспомнила о муже.
— Ну, мне, кажется, пора. Линочка, ты проводишь меня? — спросила она и, заметно пошатываясь, направилась к выходу.
— Почему вы уходите, девочки? — удивился Пол. — Вечер только начинается. Еще и десяти нет! Если болгарский «Ленин» где-то опять болтается, то это его проблемы. Разве Ханна не может развлечься в баре с друзьями? Ты, Лина, говорила, что «Ленин» тоскует по родине? Ради Бога, пусть он делает на отдыхе все, что хочет. Мы живем в свободном западном обществе. Но при чем тут Ханна? Она что, должна теперь сидеть взаперти и смиренно ждать его дома в парандже, как мусульманка?
— Им никогда не понять нашу славянскую душу, слышишь, Линочка, ни-ког-да! Потому что… они не знают, что любовь — это… это жалость. Пойдем скорее отсюда, — пробормотала Ханна, и заметно качнулась. Лине пришлось крепко взять ее под руку, чтобы помочь пробраться между столиками к выходу.
Лина проводила Ханну до номера и долго еще не могла уснуть, все сидела на балконе и слушала море, громко шумевшее в ночи, и смотрела на одну особенно яркую звездочку, мерцавшую в окружении других звезд на бескрайнем и бездонном южном небе.
«Но не напрасно
На небе ясном
Горит славянская звезда!» — тихонько пропела Лина и отправилась спать.
Наутро Ханна явилась на завтрак опять одна. Она сидела за столиком тихая и еще более одинокая, чем прежде.
— Володя со мной со вчерашнего вечера не разговаривает, — призналась чешка, горько вздохнув. — Обиделся, что я в баре «развлекалась» без него. Ничего, пройдет. Я знаю Володю. В самолете он станет другим. А дома, когда наша кошка Ивушка прыгнет к нему на колени и замурлычет, муж оттает окончательно.
Поведение Володи Лине решительно не понравилось. «Похоже, Пол прав, этот «Ленин» тот еще тип. Придется принимать огонь на себя», — подумала она.
Когда Володя появился на веранде, где они с Ханной завтракали, и демонстративно сел за отдельный столик, Лина храбро шагнула к нему, словно школьница в кабинет к директору.
— Володя, прости, пожалуйста. Это я во всем виновата. Заманила Ханну в бар, предложила ей выпить, ну а потом, когда пришли англичане, мы добавили еще и, честно говоря, немножко перебрали… Но ничего же не случилось, я ведь не оставила ее без помощи, проводила до номера… Мы же в отпуске… Мы больше не будем…. Вот…
— Лина, ты совсем не умеешь врать, — Володя посмотрел на русскую строго — и впрямь, как директор школы на проштрафившуюся семиклассницу. — Это не ты, а Ханна во всем виновата. Думаешь, я не разрешал ей сидеть в баре из вредности? Ты же видела: каждый раз, когда мы ужинали вместе, она пила минералку с лимоном. Лина, должен тебя предупредить. Моя жена не сказала тебе главного: Она алкоголичка. Ей вообще нельзя употреблять алкоголь. Если уж она добирается до рюмки, то сразу же срывается с катушек и тогда уже никто и ничто не может ее остановиться. Хорошо, что этот чертов отпуск наконец заканчивается…
Лина пристыжено замолчала. И впрямь: «многие знания влекут многие печали». А также: «не судите, и не судимы будете». Похоже, она читала на пляже совсем не ту книгу…
Скалы хранят безмолвие
— Пооол! Ты где? — Лина огляделась по сторонам и снова никого не увидела. Лишь море безмятежно искрилось на солнце. Нет, правда, тупые шутки этого англичанина уже достали! Вот буквально только что, каких-нибудь пару минут назад «английский любовник» был здесь, плыл рядом, и вот опять его нет… Утонул? Абсолютно исключается, этот типчик плавает, как рыба. Интересно, где на сей раз спрятался английский шутник? Наверное, притаился вон за той черной скалой. Выжидает, хихикает и готовит очередную подростковую выходку. Псих ненормальный! Дождется, когда она окончательно потеряет терпение, и со смехом вынырнет из-за укрытия. Да еще чего доброго соленой водой в лицо брызнет или медузу за лифчик запихнет…
— Пооол! — крикнула Лина. — Хватит уже! — Прекрати валять дурака! Выходи сейчас же!
Англичанин не появился. Лине стало не по себе.
— Пол! — крикнула Лина. — Хорош притворяться, это уже не смешно. Шутка затянулась. Как хочешь, а я плыву к берегу. Джулия, наверное, уже мечтает придушить меня от ревности.
Никто не отозвался. Море по-прежнему хранило безмолвие.
— Пооол, обед в разгаре! Твои любимые стейки кончаются! — выдвинула Лина самый веский аргумент.
И вновь ни звука в ответ. Белиберда какая-то! Лина окончательно потеряла терпение, сделала глубокий вдох и широкими гребками поплыла в сторону пляжа.
На берегу ее встретила Джулия. Толстушка была явно встревожена.