Боже, сколько раз она давала себе зарок избегать на отдыхе подобных мероприятий! Все эти «критские», «арабские», «турецкие», «хорватские» и прочие вечера, если говорить «по чесноку», как выражался порой Петр, проводятся исключительно ради вынимания денежек из карманов лохов— туристов. Ну не ради же высокого искусства, в самом деле! Артисты средненькие, еда посредственная, вино самое дешевое… В противном случае навара не будет. Лина прекрасно все это понимала, но каждый раз, как телушка на веревке, вновь шла на простенькое шоу с «национальным акцентом». И, что самое странное, вновь и вновь по-детски «ждала чуда». А когда «чудо» в который раз оказывалось обычной третьесортной самодеятельностью, было уже «поздняк метаться», как говаривал все тот же Петр. Впрочем, какие еще развлечения на курортах? Народные танцы, черт побери! В Испании — фламенко, в Египте — танцы бедуинов, в Греции — бесконечные «Сиртаки»…. В итоге Лине приходилось на отдыхе приобщаться к прекрасному в строго заданном и утвержденном туристической программой формате.
Официант проводил Любомира и его гостей к почетному столику возле самой сцены. Похоже, болгарин был в этом «райском уголке» завсегдатаем и вообще слыл среди местных важной птицей.
Лина огляделась. Из конца в конец огромной поляны простирался длиннющий «шведский стол» под деревянным навесом… Оглядев его, Лина саркастически хмыкнула. Ясное дело, на такую ораву деликатесов не напасешься. Ушлые турфирмы, подогнавшие на шоу толпы разноязыких туристов, от сверхприбыли ни за что не откажутся. Значит, сейчас им предложат что-то вроде фаст-фуда с легким болгарским уклоном…
И точно! В керамических мисках и лотках лежала какая-то не слишком аппетитная на вид еда. Слегка подсохшая зеленая фасоль, замаскированная кетчупом, потекший уже салат по-шопски (помидоры, огурцы и брынза, похоже, были нарезаны еще утром, а потом успели разомлеть на жаре), заветренный белый хлеб, холодная картошка и давно остывшие голубцы из виноградных листьев… Все это не очень-то пробуждало аппетит. Однако Лина вспомнила, что с утра ничегошеньки не ела. Тут же предательски засосало под ложечкой, и, перестав привередничать, она двинула к «шведскому столу». Сотни гостей, собравшиеся на концерт, тоже, видимо, проголодались. Не слишком-то качественный общепит пошел «на ура» не только у Лины. но и у требовательной западной публики. Боже, не потеряться бы в огромной толпе! Уф, наконец-то! Вот он, их столик возле сцены, а вот и мужчины, с которыми волей судьбы ей предстоит провести этот летний вечер. А что, эти «пареньки» по-своему забавные! Взять хоть того же Башмачкова. Сочинители мрачных «готических» романов не каждый день встречаются.
Литератор между тем свалил в огромную тарелку все подряд и стремительно расправлялся с «туристическим кормом». Лина еще раз убедилась, что на аппетит, неизбежно пробуждавшийся у туристов на свежем воздухе, и был главный расчет. Похоже, свежий горный воздух еще ни разу не подвел организаторов, и их заведение явно процветало. Гости весело пили и ели, стремительно опустошали тарелки, то и дело отправляясь за добавкой. Топалов выглядел на этом празднике жизни аскетом. Он добыл лишь пару хрустящих булочек и помидоры с брынзой. Издатель без энтузиазма поглядывал на переполненную тарелку Башмачкова. Видимо, все эти второсортные и консервированные «деликатесы» не внушали ему доверия. Пару лет назад Топалов случайно увидел, в каких условиях готовятся все эти блюда болгарской кухни, и с тех пор навсегда утратил аппетит на массовых праздниках. Впрочем, нынче он был за рулем, так что вполне мог обойтись и без закуски.
Лина быстренько все перепробовала и, утолив первый голод, отодвинула тарелку. Голубцы, с виду довольно аппетитные, по вкусу напоминали замазку. Начинку составлял несоленый слипшийся рис, он был даже без морковки, не говоря уже про мясо и помидоры… Салат тоже оказался недосоленным, а картошка была холодной и даже уже слегка подсохшей. Дешевое домашнее вино типа бражки, налитое в керамические кувшины, довершало картину. Впрочем, Любомир пригласил их на шоу за свой счет, так что не имело особого смысла привередничать. Лина мило улыбалась болгарину и поддерживала непринужденную застольную беседу «ни о чем». Топалов рассыпался в комплиментах даме и не спешил переходить к деловой части переговоров.
Первый тост Лина с Башмачковым выпили «за прекрасную Болгарию», второй — «за нашего гостеприимного друга Любомира», а третий Башмачков галантно провозгласил «за нашу прекрасную даму». Тут уже и болгарин встрепенулся, уставился на Лину своими жгучими, как черносливины, глазами и хищно впился губами ей в руку.