— Невольно опять вспоминаются слова английского сочинителя Вудхауса. Терпение, господа, цитата довольно длинная: «Кажется, это Шекспир или другой такой же толковый парень сказал: именно в тот момент, когда ты начинаешь ощущать все прелести жизни, Судьба подкрадывается к тебе сзади с куском свинцовой трубы».
Лина хихикнула, но, поймав подозрительный взгляд Петра, схватила мужа за руку и потащила в номер.
Табличка «Не беспокоить»
Петр кинул в угол чемодан и рухнул в кресло. Лина подошла к окну и резко задернула плотные шторы. Муж все еще сидел, уставившись в стену с равнодушно-отстраненным видом, и упрямо молчал. Нет, ну как хотите, а это уже перебор! Сколько можно дуться! Прилетел к жене за тридевять земель, нечего сказать! Для чего она мечтала б этой встрече каждую ночь? Не для того ведь, чтобы скучно и нудно выяснять отношения…
Лина тихонько подкралась к креслу, обняла Петра за шею, нежно поцеловала в ухо и прошептала:
— Я соскучилась…
— В номере уже убирали? — спросил Петр слегка изменившимся хрипловатым и низким голосом. Он провел рукой по ее все еще влажным волосам, вдохнул запах моря и соли, словно заново открывая для себя любимую женщину.
— Еще не убирали, но это не имеет значения. Я повесила на дверь табличку «Не беспокоить», — прошептала Лина, неуклюже пытаясь расстегнуть верхнюю пуговицу на новой рубашке мужа. Ее пальцы подрагивали от нетерпения, пуговица упорно не хотела пролезать в узкую петлю. Лина рванула с силой, и пуговица, стуча и подпрыгивая, укатилась в дальний угол.
— Погоди, мне надо принять душ, я же с дороги, — пробормотал Петр. Он нежно отстранил жену и легко расправился с остальными пуговицами.
— Мне тоже не мешает сполоснуться после моря, — прошептала Лина низким грудным голосом.
Она вынырнула из просторного сарафана, стащила с себя еще влажный купальник и потащила мужа, тоже освободившегося от одежды, под душ.
Они стояли под теплыми струями воды, и Лина с изумлением заметила, что ее бьет легкая дрожь. Кожа покрылась мучительно-сладкими мурашками, возбуждающий холодок побежал между лопаток, в животе неслышно зазвенели маленькие колокольчики. Давненько она так не волновалась, стоя обнаженной перед мужем. Ее трясло, словно все сейчас случится впервые. Она вспомнила, что в последний раз ее сердце так громко стучало в школе, когда Лина с трудом пробежала стометровку …
Петр нежно дотронулся до обнаженной груди любимой…
— Не торопись, милый! — прошептала Лина. — Ты же сам сказал, что с дороги тебя надо хорошенечко отмыть… Да, пускай вода будет чуть теплой, а то мне так больно…
Она невольно потрогала ногу и поморщилась.
— Ой, а это что такое? — Петр заметил малиновый ожог на ноге любимой и вопросительно взглянул на жену.
— Да так, пострадала из-за собственной глупости, — пробормотала Лина, — вчера в ресторане опрокинула на себя чашку с горячим чаем. Хорошо хоть ожог маленький, а то пришлось бы к врачу обращаться. Знаешь, с нашими сомнительными страховками тут можно так в поликлинике «попасть на деньги», что мало не покажется…
— Договоримся, дамочка! Врач, между прочим, давно уже здесь! Причем, как всегда, с аптечкой! — похвастался Петр. — И вас, мадам, мы тоже вылечим…
Лина счастливо засмеялась. Потом осторожно намылила грудь и шею своего мужчины, смыла пышную пену теплой водой и принялась целовать порозовевшую кожу его груди сантиметр за сантиметром, постепенно опускаясь все ниже… Колокольчики в животе зазвенели громче, но Лина старалась их не замечать. Она чувствовала, как тело мужа откликается на ее ласки, становится упругим, словно спина дельфина. Боже, да он соскучился не меньше ее! Милый…
Руки Петра крепко обхватили Лину, и они стали одним большим морским животным, который резвится и играет, изгибаясь, в струях воды, двигаясь с каждой секундой все слаженнее и быстрее… Лине на секунду показалось, что огромный кит сейчас вынырнет из пучины и выбросит над водой упругий фонтан. Нет, еще немножко, всего один миг — и тогда не один, а множество цветомузыкальных фонтанчиков сольются в один мощный финальный аккорд.
Все ее страхи, обиды и недавняя тоска по мужу остались где-то далеко, теперь был важен лишь этот ускоряющийся ритм. Чуть медленнее… Теперь быстрее, еще быстрее! Финал!..
Измученные, они молча лежали на прохладных простынях в полутемном номере. Разговаривать не было сил. Петр успел уже несколько раз задремать и проснуться под мерное жужжание кондиционера, а Лина все еще лежала тихонько, стараясь не двигаться, чтобы не разбудить мужа. Она смотрела в потолок и молча улыбалась, вспоминая недавно разыгравшуюся в душевой кабинке «морскую феерию». «Да, без расставаний не бывает подобных встреч, — подумала она с грустью… Значит, надо иногда разлучаться, чтобы потом так вот ужжжасно соскучиться друг о друге… Или… Нет, пусть уж лучше все идет скучно-ровно, но только чтобы Петр всегда был рядом…».