Разницей было то, что Элдакар командовал большой армией, что за годы пополнилась рабами. А еще были силы визирей в провинциях и гордых лордов севера в Альмирии. У Тамриллина такой силы не было.
Элдакар сам подарил Лин браслет из золота с изумрудами в честь прибытия.
— Он принадлежал моей матери, Сейран Эвраяд, — сказал он. — Это символ нашей дружбы с королем Гаральдом.
Она позволила Гарону Сенну застегнуть тяжелый браслет на ее запястье. Она смотрела на Элдакара, скрывая эмоции. Не глядя на вещицу, пока Гарон застегивал ее. Потрясение было бы ниже ее статуса. У Эйвара была гордость. Церемония длилась, и она увидела взгляд Захира Алкавара на себе, может, он угадал ее мысли — в его глазах было резкое понимание, может, нежность? Она подумала о Валанире Окуне, с тоской смотрящем на нее с кровати. Она изменилась, но он не понимал, почему.
Она была такой, какой нужно. Разве нет?
Тронный зал вечером озаряли сферы, висящие на позолоченных веревках. Трон был из золота, окруженный лесом колонн, где чередовался черный оникс и белый кристалл. Восточная стена открывалась саду. Лин представила, как солнце блестит на кристаллах и меняет комнату днем. Она слышала, что колонны направляли солнце к трону. Днем сияние будет ослеплять.
Пол был большой мозаикой красной и золотой плитки, снова ястреб. Вокруг были символы домов, что служили дому Эвраяд, провинций и северных болот. Газель, леопард, волк, лошадь — восток, запад, север, юг. А ниже — грифон. Это она не узнавала.
После церемоний прошел банкет, где она сидела среди важных лиц. Лин уже ощущала себя не в равновесии, словно могла потерять себя. Это было не вино. Оно заставляло забыть. Если бы она забыла, то и дальше притворялась бы во благо двора Тамриллина.
Или это было теорией. Лин криво улыбнулась и выпила. Она не перепутала прикосновение слуги, хотя он мог быть кастратом. Его послали служить ей или следить за ней? Это могло подавлять, но нет. Пропадут ли от него сны? Лин улыбнулась голубым глазам мужчины. Показала зубы.
Лин повернулась к Неду Альтерре, когда слуга ушел.
— Они так внимательны к нашим… нуждам.
Он растерянно сказал:
— Простите? О чем вы? — и она поняла, что он не заметил игры в прикосновения и пополнение ее кубка. Но Нед всегда замечал такие детали, он хорошо знал ее настроение и поведение, словно они были любовниками, и это удивило Лин.
— Нет, — она потянула его за рукав.
Он отвернулся от едва тронутой еды. Он терзал кусок хлеба, но не ел, прекратил, словно не знал, что делает это, пока она не позвала его.
— Да? Миледи.
— Ты что-то хочешь мне рассказать?
Стол был длинным, звенела утварь, и они могли говорить без опасений. Напротив Тарик ибн Мор смотрел со слабым интересом. Может, он мог слышать их магией.
Нед взглянул на короля и королеву. Он выглядел жалко.
— Я доложу о прогрессе, — сухо сказал он. — Но пока знайте, что я следую вашим указаниям.
Она не сразу поняла. А потом спокойствие от вина пропало.
— Нед, я сказала «стать другом», а не…
Он холодно прервал ее:
— Я знаю. Вы так сказали. Я буду жить с тем, что сделаю. Вы раскроете меня, если я сделаю это для вас?
Это ранило ее сильнее, чем она думала. Они оба думали о Рианне. Он был прав. Она пыталась отрицать, но сама толкнула его, взвалила на него бремя. Он заслужил лучшего.
— Я так не сделаю, — сказала она. — Ты важен для меня, Нед, — она многое бы сделала для него. Но не сказала этого. Это его смутило бы.
Может, он увидел это на ее лице. Он кивнул, отвернулся. Взял кусок хлеба и опустил в инжирный соус на тарелке. Он откусил кусочек так, словно принял яд.
Она подумала на Валанира, как злилась на него годами за то, что он тянул за нити, принимал решения. Теперь она хотела ему сказать, что понимает. Наверное.
Голубоглазый слуга вернулся, принес ей свиток. Красная восковая печать была с грифоном. Вот, что это было. Она прочла и подняла голову, поймала взгляд Захира Алкавара.
* * *
— Благодарю, — сказал он, — что согласились встретиться с такой час, — они стояли во дворе у винтовой лестницы.
Лин пожала плечами. Вино пело в ее крови.
— Мне не спится, — она прошла несколько дворов по пути. Этот был возле ее спальни, там цвели апельсиновые деревья с сильным запахом, их лепестки были нежным белым ковром. В этом дворе в центре был фонтан, вокруг которого вились лозы цветок, похожих на звезды, которые часы назад были бутонами. Они открылись под луной.