— Я бы послушала еще вашу мелодию, — сказала она, обняв колени у груди. — Если можно.
Они сидели какое-то время. Элдакар взял свирель, закрыл глаза. Мелодия все еще звучала для нее одиноко, словно даже любящий Элдакар был хоть немного печален. Время шло, и Захир запел, без слов, меланхолично. Они склонились друг к другу. Она читала историю в их движениях: приключения в городе, страсть, планы завяли, как розы, когда появились требования монархии. И кусочек этой истории заставил ее ощутить сладкую боль, ей захотелось открыть голос этому, выпустить боль. Но она молчала. Соловей запел против музыки, соединяясь с мужским голосом у воды.
Лин хотела бы задержать этот миг, чтобы время не тронуло их троих.
* * *
Красные свечи догорали, она победила его три раза. Вин сменили чашки кофе, горького и насыщенного. Это отгоняло усталость. Нед хмуро смотрел на доску. Рихаб Бет-Сорр напротив него сидела, скрестив ноги, одна ступня поверх другой. Приоткрыв губы, она смотрела на сад, который было лучше видно, уже светлело. Нед часто поднимал голову и видел ее в той же позе, не меняющуюся, словно она забыла об игре. Но это не помогало ему. Она каждый раз побеждала его.
Она не радовалась, но и не думала, ее лицо было уставшим. Когда Нед Альтерра понял, что ее фигуры снова собрались поймать его короля, обратного пути уже не было.
— Как вы не устаете? — сказал он, потирая глаза. Они мало говорили ночью. Нед втянулся в соревнование. А ей, похоже, разговор не требовался.
Она пожала плечами.
— Вижу, ты устал. Нет стыда в поражении, Нед Альтерра. Со временем ты станешь лучше.
— Как давно вы… в этом?
— В игре? Несколько месяцев. Или недель. Не помню.
Он тихо выругался. Он думал, у нее большой опыт.
— Простите, миледи, — опомнился он.
Она рассеянно улыбнулась, словно мыслями была далеко.
— Ты умный, — сказала она. — Не сомневайся в себе. Приятно видеть, как быстро ты учишься, по сравнению с остальными, с кем я играла. Я обещаю.
Он не знал, злиться или быть тронутым от таких слов. Бальзам на мужскую гордость. Зависело от его усталости.
Девушка, что принесла им кофе — новая, ведь та, с вином, ушла спать — подошла к локтю королевы. Она сказала на кахишском:
— Он тут, моя королева.
За ней пришел в шелковом халате и тенях под глазами Элдакар. Он прислонился к спинке ее стула, прижал ладони к ее плечам, не взглянув на Неда. Она прислонила голову к его руке и закрыла глаза.
— Почему ты еще здесь, сердце мое? — сказал Элдакар. Тон был игривым и уставшим, словно так было часто. — Идем.
Она пробормотала, не открывая глаза. Мужчины склонились, чтобы услышать:
— Игра, — сказала она, — не закончилась.
— Король приказал закончить, — шутливо сказал Элдакар и поцеловал ее за ухом. Она издала тихий звук горлом. Нед поспешил встать.
— Мне… пора, господа. Спокойной вам ночи, — или утра, добавил он мысленно. Рианна будет смеяться, если узнает, какой была его ночь. Мысль принесла боль.
— Погоди, — Рихаб встала. Она протянула руку. — Сыграем еще. Завтра?
— Как прикажет королева, — Нед поклонился лишь с каплей насмешки, что не навредило. Элдакар был отвлечен поцелуями, касался ее шеи. Когда Нед Альтерра вышел из комнаты в длинный мраморный коридор, он не сразу понял, где он. Все казалось незнакомым. Но новый слуга с плавными движениями показал ему выход.
Нед размышлял на обратном пути. Он пришел к королеве со смесью страха и желания, последнее было подавлено часами битвы умов. Но прибытие Элдакара напомнило, что Нед сам ожидал сделать, и он ощутил жар, вспомнив звук, какой издала Рихаб Бет-Сорр, когда он поцеловал ее за ухом. Но он не мог забыть кое-что важное, хоть тело протестовало. Когда он уходил, Нед поймал взгляд королевы. Он увидел, уходя, ту же фатальную неизбежность, с какой она двигала фигуры на доске. Расставляла ловушку.
ГЛАВА 7
Ночь бодрствования закончилась для Дорна Аррина и других певцов тем, что тело архимастера Мира отнесли к воде. Их пение было ниже, без слов. Под угасающими звездами они опустили мертвое тело на лодку из терна. Бледный, как его одеяние, высший мастер выглядел строже и страшнее, чем при жизни. Его руки были скрещены на груди, колько сверкало под небом. Бриллиант в сером рассвете.
Девять оставшихся архимастеров принесли факелы к одру и подожгли пропитанную маслом ткань. Ритуальная лодка плыла от берега в дыму, архимастера с процессией отвернулись и не оглядывались. От их ночной работы барьер меж мирами был тоньше, рассеивался. Они отпускали высшего мастера из этой жизни через портал огня. Лодка быстро загорится, вспыхнет на воде. Но смотреть на темное царство было запрещено. И потому они уходили, а за спинами звучал треск и поднимался дым, а потом это пропало, и на острове стало тихо.