— Так всегда, — сказала женщина и передала Лин горячую чашку. Запах был крепким и темным, с ноткой мяты. Алейра села на вторую подушку, Лин смогла лучше ее рассмотреть. Морщины были у нее на лбу и в уголках глаз — на лице отражался опыт. Седина сияла на светлых волосах, золото и серебро сливались. Лин могла представить, что было между этой женщиной и Пророком. Валанир говорил, что знал женщину, когда ему было тридцать. Двадцать лет назад.
Словно читая мысли Лин, Алейра Сюзен сказала:
— Валанир Окун рассказывал обо мне?
— Нет. У меня было лишь имя. И… это было давно.
— Да, — женщина сделала глоток чая. — Давно. Так у поэтов, — она слабо улыбнулась. Но мы разошлись без ссоры.
— Почему он послал меня к вам?
— Так он ничего не рассказал, — Алейра сжала губы. — Валанир спас мне жизнь, — что-то появилось на лице Лин, Алейра позабавилась. — Удивлены? Он мало раскрывает почему-то. Да, когда я была младше… и бегала… я забрела в лагерь танцующих с огнем. Я не ценила тогда свою жизнь. Я слышала, что они убивают чужаков ножом в горло, и голову насаживают на шест, как послание… но мне было все равно.
— И что случилось?
Взгляд женщины был далеким. Ей было приятно вспоминать, она явно давно не делилась этой историей.
— Тогда Валанир был в гостях у короля Сикаро.
— Изменник.
Алейра пожала плечами.
— Так его зовут здесь. Или он был в долгу перед Пророком, или Валанир уговорил Сикаро… не знаю. Я потеряла много крови. Я думала, мне конец. Но Валанир остановил их. Меня оставили. Я помогала с делами в крепости, прожила там пару лет. Я не ожидала, что найду там дом. На время.
Лин молчала. Она замечала ужасы за словами женщины. Ей уже не хотелось улыбаться от того, что было между Алейрой и Валаниром. Она надеялась, что девушкой Алейра нашла хоть немного умиротворения.
Тишина затянулась, Лин не хотела нарушать ее. Из окна слышалась просьба нищего: он снова и снова повторял незнакомое слово. Двое мужчин вопили, к ним присоединился третий. Ребенок верещал, а потом притих. Жизнь города. Лин сказала:
— Атаки на севере.
Изменение было мгновенным. Спокойствие Алейры стало напряженным.
— Это ложь.
— Что?
— Танец. Его используют не так, — торговка в волнении вскочила на ноги. Она стала расхаживать. — Я не говорю, что джитана выше жестокости. Разве такие есть? Юсуф забрал их землю на севере по кусочку, что не забрали лорды Алмирии. Джитана были там раньше всех. Конечно, они хотят вернуть то, что могут.
— Изменник, говорят, яростен в бою.
Алейра встала в полоске света и улыбнулась.
— Потому никто не нападет на его крепость. И потому Юсуф Эвраяд пытался союзничать с ним.
— Вы верны им, — сказала Лин. — Это понятно. Но их магия не могла… измениться? Валанир послал меня, веря, что вы поможете. И начать нужно с правды.
— Правда, — Алейра покачала головой с печальным видом. — Ты знаешь историю джитана?
— Я ничего о них не знаю.
— Давным-давно, когда империя Мизраям еще правила на юге, два принца воевали за трон. Младший, принц Камбиас, увидел во сне, что богиня луны избрала его, но только если он покинет их земли навеки. Она вела его и его последователей на север за море. Они прибыли в Кахиши, когда там была пустошь, хижины и стада скота, — Алейра говорила с насмешкой. Она выпрямилась в полоске света. — Танец — одна из загадок, данных богиней Камбиасу. Он для поклонения. Он проводится в определенное время года. В некоторые ночи.
Лин прищурилась, глядя на женщину.
— Вы так делали. Да?
Алейра вскинула голову.
— Меня позвали раз. Лишь раз. Танец действует только на танцующего. У него нет другой… силы… как думают люди, — ее ресницы прикрыли глаза. — И тот раз… всегда со мной.
— Я знаю, как меняет магия, — сказала мягко Лин со своего места. Все в этой встрече удивляло ее. — Я хочу вам верить. Но пророчество указывает, что тень появится с севера, от джитана.
— Покажите пророчество, — Алейра уперла руки в бока перед Лин. — О, это запрещено. Обычный народ не может знать дела магов. За альманах магов могут посадить, а то и убить. Только король и его Семерка могут знать, что поведали звезды. Но тут, в Пути книготорговца, найти можно все, — она стояла возле Лин, говорила шепотом. — Поймите меня. Я всю жизнь изучала магию. Я умею читать пророчества.
— Вы думаете, мне соврали, — мысль пугала. Даже больше. Лин вспомнила ночь в Башне и поняла, что во всем этом ночь была для нее якорем.
Мог ли Захир соврать?
— Я принесу пророчество, — она говорила тяжело. Почему доверие было так тяжело получить?