— Чё неожиданно? — удивился Дерирыбка. — Тут какой-то паскудный форум типа энергетический, проходит. Опять наши пытаются узкоглазых и в жопу поцеловать и Курилы не отдать. Ну и я тут свою копеечку сшибу, а то эти сранные америкосы на меня свои санкции-хуянкции наложили, не вздохнуть, не пёрнуть.
Несмотря на полученное ещё в советское время высшее образование, в девяностые Дерирыбка оброс очень уж специфическими манерами, от которых уже двадцать лет не мог избавиться.
— Но я тебя спросил малой. Ты чё здесь делаешь? Только вернулся, дядьку сковырнул с компании и сразу исчез из Норда.
— Да, кое-какие личные дела решаю, — смутился Владимир. — Ну вы понимаете, некоторые вещи лучше делать подальше от дома.
— И хуле толку? Я вот своё личное дело, вообще по морю на яхте катал и чем, бля, всё кончилось? Лучше бы мы эту блядину сразу там и утопили, после того как выебали.
Дерирыбка расстроено махнул рукой.
— Да и дядю я не трогал, он сам, — зачем-то сказал Дубровин.
— Гандон штопанный был твой дядя. И он точно себе пулю в башку не пустил, если бы ему кто не подсобил. Впрочем, чё это я. О таких вещах в открытую говорю… До чего бабы довели. Самоубился и хер с ним. Земля стекловатой. И да, насчёт баб, малой. Ты эти сказки мамке своей рассказывай, когда она бухая, чтоб её тоже вслед за Васей, кто бы самоубил. Колись, какого хера сюда припёрся?
— С матушкой я вопрос решил, она сейчас лечит алкоголизм и нервные расстройства. В одной уютной больнице за чертой города. Что касается моих дел… — Владимир обвёл взглядом коридор.
— Тоже правильно, малой. Заебала она выходками всякими, папку своего позорить, который мужик отличный был хоть и мудак. Да и на тебя тоже, её блядское поведение тень бросало.
Дерирыбка почесал бороду.
— Ладно, малой ты прав, пошли ко мне. Не хер тут светится. Покалякаем о делах наших скорбных.
Едва Глеб Дерирыбка отвернулся, Дубровин коротко кивнул кому-то стоявшему в конце коридора. После того как за ними закрылась дверь номера, от стены отделился Габрияль Кадкиф и пошёл к лифту, попутно что-то печатая на своём телефоне.
— Отбой, — грустно сказала Милена Денису, на крыше соседнего дома. — А я так надеялась немного пострелять.
— Не понял, — сказал Безматерных, забрав у снайперши её телефон и пролистывая сообщение от Габрияля. — И как он вообще за пять минут разговора понял, что Дерирыбка не связан со «Скорпионом»?
— Как, как. Хером об косяк, — отозвалась девушка из интеллигентной еврейской семьи. — Он твою Алиску на её ведьминские зелья раскулачил. Для этого козла он прихватил какой-то хитрый порошок, который втёр в свою правую руку, а после рукопожатия, этот поц, сам бы рассказал, без подсказок, если что знал. Ладно пошли, а то холодно и вдруг кто заметит.
С этими словами Милена стала собирать винтовку, а Стрекозла, который не пользовался никаким оружием, кроме мачете, не оставляли вопросы.
— О чём он с ним тогда говорить будет?
— У него спроси, — отозвалась Милена. — Но я думаю, что как-то будет обрабатывать, чтобы подобраться к Савостьянову.
Денис скептически покачал головой, но ничего не сказал.
Откровенно говоря, Владимир Дубровин никогда не занялся борьбой с преступностью, если бы не Скорпион. В конце концов, он бы самым обычным молодым человеком, выросшим в богатой семье и если, и были у него интересы за пределами бизнеса своего отца, то это была реконструкция и изредка ролевые игры. С Марселлинн он познакомился как раз на этой теме. Но сначала таинственная гибель отца, а потом, когда он лично приехал в отель в Каире, похищение чуть ли не средь бела дня.
Почти год Владимир Дубровин провёл в плену у Бурхи Алиакарб, которые перевозили его с места на место, задаваясь вопросом — почему террористы его не убили сразу? Ответ пришёл с освобождением. Просто они хотели оставить его как инструмент давления на дядю, вот и всё.
Но до того как ему удалось вырваться из цепких, лап или, вернее, хелицер Скорпиона, он узнал многое о себе, а ещё познакомился с Габриялем Кадкифом, псиоником-механиком, который мог починить что угодно и собрать любое устройство буквально из говна и палок. Тогда он начал активно пользоваться своим даром, который раньше использовал только для игры на биржах. Предвидение ему подсказало, что этот левантинский араб, к которому его приставили помогать (разумеется, не собирать технику, а взять на себя рутину) поможет ему сбежать, по-настоящему освободиться из плена.
Сам Габрияль был захвачен Бурхи Алиакарб, после того как отказался примкнуть к ним добровольно. Сначала деятели из Нового Халифата, которые захватили городок, в котором он жил с детства, пытались уговаривать его щедрыми посулами и обещанием. И что ещё было удивительно, даже не предлагали ему сменить веру, принять ислам, ибо Кадкиф был христианином. Когда же он в третий раз отказался, то его просто похитили деятели из уже упомянутой организации.