Постоянно забивать его голову лордом Форкосиганом, кусочек за кусочком, было такой же пересадкой мозга, как та, что делают виброскальпелем на живой ткани. «Тот, кто замышляет месть, должен копать две могилы.» Но вторую-то могилу комаррцы копали для него! Для личности, которой он никогда не имел шанса стать; для человека, которым он мог бы быть, не принуждай его острие электрошокера к постоянным стараниям быть кем-то другим.
В иные дни он не был уверен, кого ненавидит больше: Дом Бхарапутра, комаррцев или Майлза Нейсмита Форкосигана.
Фыркнув, он отключил комм-пульт и встал, чтобы забрать свой драгоценный куб данных, таившийся до сего момента в кармане формы. Подумав, он снова прошелся депилятором и вымылся, прежде чем натянуть на себя свежий дендарийский офицерский серый мундир. Настолько по уставу, насколько он может. Пусть дендарийцы видят лощеную поверхность и не видят человека внутри другого человека под ней…
Он собрался с духом, вышел из каюты, широкими шагами пересек коридор и нажал кнопку звонка, ведущего в обиталище капитана-гермафродита.
Никакого ответа. Он нажал снова. После короткой заминки раздался невнятный альт Торна: – Да?
– Это Нейсмит.
– А-а! Входи, Майлз. – В голосе прорезался интерес.
Дверь скользнула в сторону, он шагнул внутрь и обнаружил, в чем же была причина заминки: Торн спал, а он его разбудил. Гермафродит приподнялся на кровати, опираясь на локоть; другая его рука только отодвигалась от отпирающей дверь сенсорной пластины. Каштановые волосы были взъерошены.
– Извини, – произнес он, делая шаг назад, но дверь уже снова закрылась.
– Нет, все нормально, – гермафродит сонно улыбнулся, поджал ноги, улегшись скобкой, и приглашающе похлопал по краю кровати возле своих укрытых простыней… гм… бедер. – Для тебя – в любое время. Садись. Хочешь, разотру тебе спину? Ты выглядишь напряженным. – На Торне была ночная рубашка, вся разукрашенная: струящийся шелк с отделкой кружевом по краю глубокого V-образного выреза, открывающего припухлость бледной груди.
Вместо предложенного он бочком присел на вращающееся кресло. В усмешке Торна мелькнул сардонический оттенок, прежде чем она сменилась расслабленной улыбкой.
Он откашлялся. – Я… подумал, что настало время для более подробного инструктажа по предстоящему заданию, который я тебе обещал. – «Я должен был проверить расписание дежурств». Знает ли адмирал Нейсмит распорядок дня своих капитанов?
– Время настало и даже прошло. Рад видеть, что ты вынырнул из тумана. Черт побери, что ты делал эти восемь недель – куда бы ты там не отправлялся, Майлз? Кто умер?
– Никто. Хотя, полагаю, – восемь клонов.
– Хм. – Торн коротко и понимающе кивнул. В позе гермафродита больше не просматривалось соблазнительных изгибов, он сел прямо и, потерев глаза, изгнал из них последние остатки сна.
– Чаю?
– Конечно. Или, э-э, мне лучше вернуться после того, как ты отойдешь ото сна. – «Вернее, после того, как ты оденешься.»
Гермафродит спустил обтянутые шелком ноги с кровати. – Никоим образом. Я все равно собирался вставать через час. Просто ждал. Лови день, так сказать. – Прошлепав по каюте, Торн снова принялся за свой чайный ритуал. Клон вставил куб с данными в комм-пульт и подождал, как из вежливости, так и из практических соображений, пока капитан не отхлебнет первый глоток горячей черной жидкости и не проснется окончательно. Ну что тому стоило надеть мундир?
Когда Торн подошел поближе, он включил изображение. – У меня есть подробная голокарта главного медкомплекса Дома Бхарапутра. Этим данным не более четырех месяцев. Плюс график обхода охраны и схема патрулирования – их система безопасности значительно серьезнее, чем в обычной гражданской клинике, скорее как в военной лаборатории, но все же это не крепость. Их обычной заботой является скорее не пустить туда незваных гостей из местных, намеревающихся что-то украсть. И конечно, не дать сбежать кое-кому из их пациентов, содержащихся там совсем не по доброй воле. – На этот куб с картой ушла изрядная доля его прежнего богатства.
Размеченное разным цветом изображение развернулось над видео-пластиной световыми линиями и плоскостями. Комплекс выглядел как настоящий – громадное скопление зданий, туннелей, санаторных парков, лабораторий, мини-производственных участков, посадочных площадок для флаеров, складов, гаражей; там было даже два космических дока, для прямого сообщения катеров с орбитой.
Торн поставил свою чашку, склонился над комм-пультом и с интересом всмотрелся в изображение. Затем взял пульт дистанционного управления и принялся это изображение поворачивать, сжимая его, растягивая и разглядывая разные срезы. – Значит, мы хотим начать с того, что захватим отсек для катеров?
– Нет. Клоны содержатся все вместе вон там, с западной стороны, там нечто вроде зоны общежития. Полагаю, если мы приземлимся вон там на спортплощадке, то окажемся чертовски близко к их жилому корпусу. Естественно, меня не особо заботит, что там десантный катер порушит при посадке.
– Естественно. – Краткая усмешка промелькнула на лице капитана. – Как рассчитаем время?
– Я хочу устроить ночную вылазку. Не столько ради прикрытия – ведь у нас нет способа посадить боевой десантный катер незамеченным, – сколько потому, что это единственное время, когда все клоны собраны вместе на небольшой площади. Днем они все расходятся по игровым комнатам, спортплощадкам, бассейну и так далее.
– И по учебным классам?
– Нет, не совсем. Их не учат ничему сверх минимума, необходимого для жизни в обществе. Если клон умеет считать до двадцати и разбирать буквы, так больше им ничего и не надо. Мозги на выброс. – Вот еще почему он понял, что отличается от остальных. Самый настоящий учитель преподавал ему основы того, в чем он затем разбирался по многочисленным обучающим программам. Он тратил целые дни, добиваясь снисходительной похвалы от компьютеров. Они – не то, что его комаррские учителя впоследствии, – могли бесконечно повторять одно и то же и никогда не наказывали его, не сыпали проклятьями, не впадали в бешенство, не били его и не заставляли заниматься физическими упражнениями до тех пор, пока его не рвало или он не терял сознание… – Но несмотря на все это, клоны подбирают удивительно много информации. В основном – из своих головидео-игр. Это умненькие детишки. Их прародители чертовски редко бывают тупы – а как же иначе они накопили бы достаточное состояние, чтобы заплатить за такого рода продление жизни? Они, может, и безжалостны, но никак не глупы.
Торн прищурил глаза, словно разбирал изображение на части, удаляя один слой за другим и изучая макет. – Итак, дюжина дендарийских десантников в полном вооружении будит посреди ночи пятьдесят-шестьдесят крепко спящих ребятишек… они знают, что мы появимся?
– Нет. Кстати, удостоверьтесь, что солдаты понимают: клоны выглядят не совсем детьми. Мы забираем их на последний год развития. Большинству из них десять или одиннадцать лет, но из-за ускоренного роста они обладают телами подростков лет семнадцати-восемнадцати.