- А что, если я к тебе привязываюсь и привяжусь? – не оборачиваясь к шагавшему на полшага сзади, пробормотала я себе под ноги, потянув за шнурки капюшона его джемпера. В его одежде было так свободно и тепло! Она пахла свежестью невинности, живущей в каждом лет до двадцати вне зависимости от того, какой ведется образ жизни, чем занимается человек. У молодежи определенно есть свой запах здоровья, энергии, сил и нетронутости опытом.
- Нуна, но это же будет соответствовать нашему плану, - догнал он меня и взял за руку, но не любовно, а очень по-дружески, по-товарищески. – Учись влюбляться. Ну, хотя бы в меня. Я не против.
- Ещё чего! – надула я комично щеки. – Впервые влюбиться в того, кто заведомо не хочет больше ничего знать о любви? Почему это мой «первый раз» должен стать безответным и трагичным? Так не пойдет.
- С чего ты взяла, что всё будет трагично? Я похож на тех, кто подло и гадко поступает?
- Иногда для того, чтобы мучиться, не надо чужих плохих поступков. Порой достаточно собственных чрезмерных требований, которые никто не обязан удовлетворять. – заметила я. – А я буду ждать, что их удовлетворять все бросятся, но этого не произойдет, и я буду ныть, что всё ужасно, ничего не клеится и вообще, зря надумала пробудить в себе вулкан чувств. Ко всему добавится, что я со стороны буду просто смешна, и унижение, осознание…
- Стой, стой. Стоп! – засмеялся Джело. – Господи, какая же ты замудренная. Давай договоримся, что территорию чувств не будем трогать своими неугомонными языками людишек-потребителей и пытаться описать их словами? Это невозможно, Мэя. Что бы ни творилось в душе, когда ты пытаешься это выразить – оно пошло и неправильно получается.
- Да, наверное, ты прав… - хотела ещё что-то добавить я, но мы приблизились к переулку, ведущему к служебному входу в «Золотой клуб» и я безошибочно опознала голос Санха, доносящийся оттуда, хоть и не громко. Точно такой же, приглушенный и вкрадчивый, оттуда раздавался ещё один мужской полушепот, также показавшийся мне знакомым.
Замедляясь, я показала Джело, чтобы он не вылетел из-за угла, и потянула его за собой, прижимаясь к стене. Почему-то интонация голосов была мною принята за заговорщическую. Могла ли я спутать или обознаться в уставшем и полузасыпающем состоянии? Пригнувшись, я подкралась к мусорным бакам и едва выглянула из-за них.
В переулке, буквально под самым фонарем, стояли двое. Это был Санха, красиво и элегантно куривший сигарету, пепел с которой летел вдоль его тела, не касаясь кожаных брюк. Рядом с ним, в похожем наряде из черной кожи, стоял Сольджун, чья поза выдавала недовольство, хотя фразы изливали дружелюбие и расположение.
- А кому ещё бы это сделать, а? – Сольджун смотрел в лицо Санха, но тот, с таким беззаботным видом, будто разглядывает невидимых бабочек вокруг, глядел куда угодно, только не в глаза собеседнику. Но, в отличие от меня, по нему ни за что нельзя было бы прочесть испуг, страх или предубеждение к этой личности. – Джело бы меня не обманул и не предал. Я за него отвечаю. Если он сказал, что он не знает Саломеи, то это не он!
Я вздрогнула, услышав, что они говорят о Джело и, косвенно, обо мне. Я покосилась на мальчишку, но тот всей наружностью показал, что не в курсе происходящего.
- Да с чего ты вообще взял, что она что-то о тебе знала? – с редкостным пофигизмом старого удава докурил Санха и, чего не ожидалось при его облике, развернулся назад и метко бросил окурок в урну. – Ну, отвела от тебя глаза девица, и что дальше? Может, у тебя лицо было, как у маньяка, вот она и переполошилась.
- Нет, нет, Санха, бесполезно. Я знаю, что в её поведении что-то было не так. – из того, как они дискутировали, я додумывала, что между ними не один год знакомства, возможно близкого, хотя сейчас они, похоже, не готовы быть друг перед другом искренни. – Кто ещё обо мне знает? Единицы! И тут, вдруг, некая танцовщица разгадывает меня. Откуда ей взять информацию? Ни одна женщина не ушла от меня, догадавшись, в чем был подвох. А впрочем…
Я сомкнула челюсть, не шевелясь, и рядом так же замер Джело. Мы будто перехватили сигнал из его мозга: он вспомнил именно меня, то, как я смогла вовремя отвести глаза, спасаясь от чар.
- В общем, - я выдохнула с облегчением, осознав, что Сольджун не стал вслух развивать тему моего посещения. – Сэй обо мне тоже не знает, а кроме неё никто не знает о Саломее. Но так ли это? Санха, ты кукловод в клубе, мы это знаем. Серин занимается другими делами, просто нося должность директора. А ты… как ты можешь не знать?! Ты должен сказать мне, кто такая Саломея.
- Понятия не имею. – недвижимым взглядом одарил он ряды кирпичей в стене и переступил с ноги на ногу. Мне захотелось крикнуть «я люблю тебя! Ты самый надежный мужчина на моей памяти», но я удержалась.
- Санха, это дело чести. Что мне прикажешь, Сэй пытать?
- Мы оба знаем, что ты не можешь это сделать. – молодой человек нащупал какие-то преимущества и оперся на них. – Если ты залезешь не в свою сферу, то тебя быстро нейтрализуют. Ты у нас грабитель? Вот и воруй, а к нам не лезь.
- Тебе известно, что я не вор, а инструмент воровства, - холодным смехом засмеялся Сольджун. – В таком случае, ты, конечно же, понимаешь, что если это ты испортил мне дело с Саломеей, то это ты залез не в свою сферу. И тогда нейтрализуют тебя! Нам лучше быть откровенными, иначе всё решится за нас.
- Мы с тобой оба «золотые», и нам нечему друг друга учить, Сольджун, так что успокойся. Я ничего не умалчиваю. – они принялись говорить какие-то отвлеченные слова, готовясь попрощаться, а я открыла рот. Они сказали «золотые»? Я не верила ушам и готова была поверить в то, что уснула в какой-то момент и мне видится сон. «Золотые» были мифической бандой*, созданной, по легендам, чуть ли не во времена Древнего Чосона. Они были старинной сказкой уже в период Трех царств**, что уж говорить о нашем времени? Да, бывало, поговаривали, что традиции «золотой шайки» возрождались при династии Чосон, при которой они служили некой «избранной тысячей», вроде «бессмертных» древней Персии или ниндзя, о которых, кстати, сказывали, что они могли произойти от тех самых «золотых» Древнего Чосона. А ещё им приписывали создание боевого искусства тхэквондо. Короче, «золотым» можно было придавать какой угодно ореол, и о них можно было сочинять любые басни, потому что они были историей, прошлым, тем, что максимум является музейным экспонатом, а чаще просто-напросто забывается и лишается достоверности. И вот, два зрелых парня неподалеку, современные и достаточно цивилизованные, на полном серьёзе обсуждают свою принадлежность к «золотым». Название клуба, рядом с которым я притаилась, подсказывало, что я не ослышалась
Джело потянул меня назад и, прижав к себе, заставил сжаться за баками. Пока мои домыслы скакали по кочкам воспоминаний из школьной программы, Санха с Сольджуном договорили и последний пошел прочь, как раз мимо нас. Мальчишка вовремя отдернул меня, чтобы мы остались незамеченными. Гипнотизер прошел совсем рядом, уходя с таким лицом, что нельзя было точно сказать, поверил он или нет своему товарищу.
Расслабившись без присутствия опасной персоны, я вылезла из-за мусорки и, распрямив малость занемевшие ноги, двинулась к Санха, который развернулся в сторону своего автомобиля, тоже собираясь отчалить домой. Но не успела я начать возмущаться или требовать объяснений, как он сам заметил нас и обернулся. Джело неуверенно шел за мной. Я понимала, что он и раньше был в курсе всего этого, а он понял, что поняла я. Неловкость, недоверие и подозрительность властно заняли лидирующие места в нашей тройке.