- Да, это так, но… - но я там и так буду! Обе меня! Хотя легально только одна. У Пак Меи выходной и она будет вроде как дома, отдыхать.
- Я шучу, - прервал меня мужчина, будто частью озвучивая мои рассуждения. – У тебя выходной, поэтому тебе там делать нечего. Я не хочу, чтобы ты лезла в эти преступления. С виду это только грабежи, но почему-то у меня от них ощущение чего-то большего. Какой-то незримой опасности. А мой опытный нюх полицейского не подводит.
- Опять пытаешься руководить мной и говорить, что мне делать? – взбунтовалась я. – Тирания.
- Тебе не приходило в голову, что это просто забота? – остановил машину Джун у моего подъезда. Не ответив ничего, я поцеловала его в щеку и открыла дверцу. – Добрых снов!
Так волнительно надевать наряд Саломеи было второй раз. Сначала это был дебют, когда я жутко переживала и места себе не находила, осознавая факт, что впервые разденусь топлесс перед публикой. Теперь же, мне казалось, что опять я новичок в этом деле. Ведь уже отказавшись от параллельной жизни, я вернулась к ней и вот, стою в гримерной «Золотого клуба», за кулисами, в ресторанном засценье. Сэй сказала, что Сонмин приехал, воодушевленный, как никогда. Он и не ожидал, что Саломея станцует для него, да ещё позовет сама… интересно, привез ли он с собой что-то из украшений и драгоценностей? Выполнил просьбу той, которую так вожделеет?
Я долго смотрела на все вуали, пока решалась облачиться в них. Но выбор был сделан, и ткани, одна за другой, заняли свои места. Надев на глаза линзы, я закончила макияж и застыла перед зеркалом, не решаясь подняться со стула. Почему так трудно выйти на сцену? Ведь там всего-то один зритель и несколько скрытых наблюдателей. Полицейских. Тех, с кем я работаю плечом к плечу, и кто не ожидает, что их сослуживец – стриптизерша. Так, долой подобные мысли. Я просто делаю своё дело… какое? Танцую или ловлю преступника? Я совсем запуталась… Дверь открылась, и в проходе появился Санха. Я развернулась и мы, уставившись друг на друга, завязли в многозначительной интимной паузе. Его бросающая вызов поза сразу настроила меня на то, чтобы не дать себя очаровать, не поддаться его обаянию, как обычно.
- Явление без предупреждения? – прекратила я тишину намеком на то, что можно было хотя бы постучать.
- А ты думала, я только по зову прибегаю? – усмехнулся Санха. – Я люблю приходить и по собственному желанию.
- И что же заставило тебя захотеть прийти?
- Эффект неожиданности, обещавший застать тебя врасплох полуголой. – борзо расплылся он, плюхнувшись на стул у входа. – Ну и, соскучился по Саломее, решил поглядеть.
- Поглядел? – я дотянулась за золотой вуалью и положила её себе на колени. Осталось прикрыть лицо и идти выступать. – Удовлетворился?
- Естественно нет, я же не глазами ебусь, чтобы так удовлетворяться. – Санха явно был на взводе. Как и предупредила Сэй, его бесило нахождение здесь копов, его, похоже, бесило, что я до сих пор не поспешила ему отдаться, а ещё он хотел побесить меня, ради забавы и собственного удовольствия, и, несмотря на мою выдержку, это у него грозило получиться. Нужно просто перевести разговор.
- Не надо больше врываться ко мне таким образом. Сольджун здесь? – я не видела зал, но предполагала, что и Сонмин может не один прийти.
- Нет, что бы ему тут делать? – он закинул ногу на ногу, по-мужски, не стесняя свои половые признаки, а положив щиколотку на колено.
- Не знаю, наслаждаться удачно исполненной миссией, например. – хмыкнула недовольно я.
- Разве это его заслуга? – приподнял одну бровь Санха. – Разве не легавые тебя вытащили на сцену вновь?
Нас прервала Сэй, напомнившая, что клиент ждет. Закончив пререкания на середине, мы с Санха разошлись в разные концы ринга – он ушел в зал, а я побрела на своё привычное место, от которого стала отвыкать. Занавес уже готов был подняться, и за ним мне тотчас откроется тот мир, который так тянул меня, где ждало обожание, обещание сказки и кто-то, кто мог бы воплотить её в реальность…
Но на этот раз даже не было ассортимента. В пустом зале, который, впрочем, из-за софитов, я не видела дальше первых двух рядов столиков, ближе всех ко мне одиноко сидел Сонмин и, как только я показалась, стал пожирать меня глазами. От его похотливых огоньков мне стало не по себе. Даже когда зал был полным – мне было более уютно. Сонмин не был Сольджуном, и смотреть на него можно было безбоязненно, но совершенно не хотелось лицезреть его алчущее получить наслаждение от меня чело. И всё же больше танцевать было не для кого, и я, едва бросив взор по периметру, вернула его к главному персонажу действа. Опять столкнувшись с его горящими развращенностью очами, я вспомнила Джело. Глаза, светлые и покоренные, ради которых стоило делать всё это, дарить им радость, счастье, окрыленность. Где же, где ты сегодня мой юный поклонник, который не увидит больше своей звезды? Почему вместо него на неё смотрит этот развязный, богатый и готовый на грязные методы тип? Почему всё настолько несправедливо, что бандиты и негодяи получают всё, чего хотят, а невинные и честные люди обходятся тем, чем остаётся? Я ощутила, как страсть уходит из моего танца при всех этих мыслях. Я должна сейчас не думать об этом. В конце концов, что бы я себе ни говорила, этот шанс станцевать был приятен и мне самой. Ведь Саломея – это тоже я, и оторвать и выбросить её больно в первую очередь мне. Это она в целом кусок моего существа, а не эти цветные лоскуты, которые я скидываю, один за другим… смотрит ли на меня в этот момент Джун? Он ведь где-то здесь, не так ли? Разумеется, полиция дождется конца танца, чтобы убедиться, что либо всё прошло гладко, либо что-то произошло. Я решила спровоцировать Сонмина и спустилась со сцены к нему, закружившись вокруг его стула. Давайте, кидай мне под ноги сокровища! Разве не это ты обещал? Что же ты медлишь? Посмотри в мои честные глаза, они обещают дать тебе всё, если ты выполнишь этот мой каприз, если разоблачишь вора, Сольджуна, кого угодно, кто поставляет тебе эти побрякушки. Помоги же мне распутать серию этих странных краж!
Я обошла его сзади и, наклонившись вперед, провела руками по его плечам, тут же почувствовав накаленное напряжение его тела. Мужчина был близок к тому, чтобы сорваться со стула и броситься на Саломею – я была почти уверена, что это так. Вернувшись к сцене, я встала перед ним, извиваясь и, уже почти обнаженная, протягивая к нему руки, почти въявь говоря «дай мне то, что ты принес!». Ведь он же принес? Но Сонмин, недвижимо и восхищенно, лишь пригвоздился к месту и наслаждался. Музыка подходила к концу, а результата пока не было. Неужели он не понимает, что Саломея откроется только если он выполнит её просьбу? Чего он ждет? Я ловко вернулась на возвышение и, развернувшись, увидела, что мужчина привстал. Ещё совсем чуть-чуть, ещё немного. Я сделала вызывающий жест бедрами и раскрылась вперед, являя себя во всей красе, лишь в одной набедренной повязке и вуали на лице. Где то, что я просила?! Последняя нота отзвучала и звуки затихли. Он встал со стула и смотрел на меня; я стояла на сцене и смотрела на него сверху вниз.
- А теперь… - дребезжащим от чрезмерного возбуждения голосом, изрек он. – Ты откроешься мне?
Я глядела на него в недоумении. Неужели он не понимает, что мне нужно исполнение желания Саломеи? Что иная очередность не пройдет? Я присела, подавшись вперед, и поманила его пальцем. Зачарованный, он приблизился, облокотившись на край сцены.