Нелегкий выбор
Упокоив голову на его груди, я слушала, как под ухом быстро скачет его юное и задорное сердце, поделившееся со мной беспечностью и неоценимой свободой подростка. Джело перебирал мои длинные разметавшиеся волосы, переводя дыхание. Как и положено победителю, он поступил с захваченным по-хозяйски: сокрушил и вытряхнул до дна. Но я не чувствовала усталости, обхватив его вокруг торса. Мне хотелось так многое узнать о нем, спросить. Кто же он такой на самом деле? Как мы будем относиться друг к другу дальше? Наши голые тела лежали прижавшись, и мне нравилось водить своей ногой по его. Начало светлеть, и с каждой минутой я всё больше наслаждалась тем, что могла изучить подробнее его светлую кожу, каждый миллиметр, родинки, всё. Похоже, он тоже тщательно смотрел на меня, но я была к нему затылком. Его лицо возвышалось над моей головой, на подушке.
- Как давно ты понял, что я?.. – я не смогла закончить, и опять замолчала.
- В подвале. У доски. – тихо принялся рассказывать Джело. – Когда ты стирала записи, что-то в твоих движениях показалось мне знакомым. Ты очень убедительно машешь руками, - он сдержано хихикнул. – А потом я поцеловал тебя и почти окончательно убедился, но пришел Санха и не дал мне открыть всё там… я поспешил сюда, что бы проверить и догадка подтвердилась. Тебя не было дома.
- Почему ты не заговорил там до его появления?
- Вне зависимости от того, кем бы оказалась Саломея… я стеснялся того, что я не слишком взросл. Мой голос бы выдал мои годы. Я не хотел разочаровать этим.
- Возможно, ещё месяц назад, я бы подумала, что юность может разочаровать, но теперь – нет! Ты необыкновенный, самый необыкновенный! – я задохнулась от восхищения и продолжила после перерыва. - Боже, а я даже не подумала о том, что это мог бы быть ты… почему ты угадал, а я нет?
- Ну, как я понял, ты всё-таки подвержена заблуждениям, и когда видишь что-то одно, то уже не видишь другого. – Джело вздохнул, развернувшись на бок и переложив мою голову себе на руку. Второй он обнял меня сверху и прижал. – Я тоже был долго слеп, восхищаясь Саломеей и не видя очевидного. Почему ты не призналась мне? Почему не сказала, что это ты? Мэя, ты ведь знала, как я отношусь к Саломее… ты всё это время слушала мои восторги, шутила надо мной, что я в неё влюблен… будучи ею!
- Сначала я не видела смысла, а потом обман длился уже слишком долго. Я решила, что ты отнесешься ко мне, как к предательнице…
- Нечто подобное я испытываю, - честно сказал парень, глядя мне в глаза. – Но в то же время понимаю, что сам не сказал тебе. Хотя у меня были более серьёзные причины. Ведь ты бы арестовала меня, если бы узнала…
- Никогда! – я взяла его лицо в свои ладони и жарко расцеловала. – Джело, я никогда не сдам тебя своим, даже не думай, не сомневайся. У меня не поднимется рука. Ты… ты само олицетворение вольности, чего-то бескрайнего. Упечь тебя за решетку – самое страшное преступление!
Мы вновь принялись целоваться, пытаясь этим заклеймить ложь и поставить печать верности. Как дорвавшиеся до любви юнцы, мы долго не могли остановиться и, наконец, когда губы стали неметь, я почувствовала очередную волну желания в нас, менее явного у меня и наглядного у Джело. Завалив его на лопатки, я забралась сверху и плавно начала двигаться, укрытая черными локонами, как вуалью. Восьмой. Прикрыв глаза, юноша провел ладонями по моим ногам от колена к бедрам и собственнически схватил их.
- К слову, что же на счет подвига? Теперь ты можешь сказать об этом мне напрямую. – он раскрыл веки и воззрился на меня. Облизнув уста, я наклонилась вперед, упершись в его грудь.
- Ничего не нужно. – покачала я головой.
- Нет, это нечестно. Ты открылась мне, ты стала моей. Я обещал за это дать тебе, что угодно. Проси.
- Джело, мне, в самом деле, ничего не нужно от тебя, никаких подвигов, никаких жертв, никаких драгоценностей и подношений. Мне нужен ты, а это ты мне уже дал. – я улыбнулась, ложась на него. Он перехватывал инициативу, начиная двигаться сам снизу. – Разве что, теперь ты перестанешь воровать. Ты же бросишь это, добившись Саломеи?
Вдруг Джело остановился. Почувствовав его напряжение, я выпрямила спину и посмотрела на него сверху вниз.
- Нет, я не брошу это. – неожиданно упрямо выдал он.
- Что? Но… но почему? – я немного растерялась, ища в его лице возможность компромисса, но оно было решительным и гордым. – Ты же добился своего, разве нет?
- Я не брошу то, что ты называешь грабежами. Если хочешь, то я верну почти всё, что украл, но я не перестану заниматься подобными фокусами. Я иллюзионист, и им останусь.
- Но это же не иллюзии – это кражи! Джело! – он попытался снять меня с себя, но я удержалась, опустившись лицом к лицу. – Ну, ты чего? Неужели тебя так прельщает это занятие?
- Да, прельщает! – сдался парнишка и позволил мне продолжать восседать на нем. – Я шарлатан, ничего с этим не поделаешь. Ни ты, ни кто-либо ещё.
- Ты понимаешь, что это плохо, и хочешь продолжать? – удивилась я.
- Да, это плохо. И я плохой. Я хочу быть плохим, ясно? – Джело сменил кротость на бушующую гневливость. Его ноздри широко раздувались, а руки автоматически продолжали гладить мои бедра.
- Зачем? Какой от этого прок? Кому от этого лучше?
- Мне! Мне от этого лучше, понимаешь? – он всё-таки завалил меня и навис сверху, поставив руку по другую сторону. – Как тебе хорошо в образе Саломеи, так и мне хорошо быть вором. Я хочу им быть, я хочу жить его жизнью. Она стала моей, потому что прежней своей жизни я не хочу!
- И ты не готов оставить это занятие, даже если я тебя прошу об этом?
- А если я не оставлю, ты не готова меня принять преступником? – мне становилось всё страшнее, насколько важно для Джело это далеко не безобидное хобби. Его желваки ходили ходуном, и его упрямый подбородок казался ещё более выдающимся, как показатель крайне тяжелого характера. Готова ли я принять его преступником? Но разве я это не сделала только что? Только, зачем продолжать, если ясно, что я не осудила его прошлых поступков?