– Ты полна лжи, – засмеялась дама в маске кошки, обращаясь к своим спутникам, которые стояли в очереди у входа в клуб. – Никто не видел «Плачущую королеву» уже несколько месяцев.
Ния замерла, навострив уши при упоминании печально известного пиратского корабля.
– Клянусь потерянными богами, – ответила фигура, полностью завернутая в бархат. – Я дружу с начальником порта в Джабари, и она сказала мне, что несколько членов экипажа пришвартовались на прошлой неделе.
– Значит, «Плачущая королева» находится в гавани Джабари?
– Я этого не говорила. Просто кое-кто из команды.
– Если нет корабля, откуда в порту знают, что это пираты «Королевы»?
Вопрос был встречен молчанием, но Ния осталась на месте, сердце ее учащенно забилось, когда она наклонилась, притворившись, будто завязывала шнурки на ботинках.
– Вот именно, – продолжила женщина. – Ты не знаешь. Все они выглядят одинаково. Высушенная солью и загорелая кожа, цвета темнее, чем шкура ремня.
– К тому же, – добавила другая, – может, у Алоса Эзры и железные яйца, но он не дурак, который отправил бы свою команду появиться у всех на виду после того, когда они столько времени провели в укрытии. Если об этом узнала ты, Король воров наверняка знал бы все еще за несколько дней до этого. И единственная новость, которую мы услышали бы сегодня вечером, – что ему публично выпустили кишки на глазах у всех придворных.
– Ну, – хмыкнула завернутая в бархат особа, – какова бы ни была правда, одно можно сказать наверняка – лорд Эзра не может прятаться вечно.
– Нет, – согласилась четвертая. – И будем надеяться, он не станет так делать. Это лицо должно быть на виду.
– На виду у меня под юбкой, – добавила женщина.
Хохот группы затих, когда их провели в клуб, теплый свет и толпа исчезли внутри, стоило дверям закрыться за ними.
Ния осталась сидеть на корточках у края оживленного тротуара, едва чувствуя, как колени и руки проходящих мимо прохожих задевали ее плечи. Ее словно облили холодной водой. Даже спустя столько времени она все еще реагировала на малейшее упоминание о капитане пиратов.
Словно зажженная спичка, наполненное раздражением пламя вспыхнуло в венах Нии, и она встала.
«Нет», – подумала она, снова пробираясь сквозь толпу горожан. Она реагировала только потому, что он и его команда были в бегах в течение последних нескольких месяцев. Прятались, будто трусы, от смертного приговора, грозившего их головам. Если они были неспособны принять свое возможное наказание, им не следовало красть форрию из Королевства воров. Сильнодействующий магический эликсир был слишком опасным, неконтролируемым, вот почему его разрешалось принимать только здесь, в скрытом городе, окутанном хаосом. Король воров очень внимательно следил за использованием этого вещества и торговлей им в притонах своего королевства.
Из-за чего тот факт, что Алосу так долго удавалось промышлять подобным, казался намного более впечатляющим. С того момента, как он занял свое место при дворе, Ния наблюдала, как быстро он достиг высокого уровня. Жестокий, честолюбивый мужчина, более скользкий, чем угорь, но даже в этом случае Ния часто гадала, почему он нарушил закон и стал изменником. Как уже упоминали посетители клуба, Алос Эзра не был дураком. Он не стал бы рисковать всем, ради чего упорно трудился, без веской на то причины. И Нию бесило, что ее интересовали мотивы его поступка.
Ее вообще раздражало то, что она думала о нем. Она ненавидела… ну, его.
«Вот почему мне надо выкинуть из головы мысли о нем», – решительно подумала она.
В конце концов, пираты «Плачущей королевы» не могли находиться в Джабари.
– Это невозможно, – пробормотала она, огибая угол. У Короля воров были глаза в каждом порту Адилора, особенно в Джабари – городе за пределами этого королевства, где жили Ния и ее собственные сестры.
– Все это лишь слухи, – продолжила Ния, проходя через арку в тихий двор. Ее окружали высокие кирпичные здания, черные ставни закрывали все окна. – И потерянные боги знают, что за эти месяцы до нас дошло множество слухов.
– Слухов о чем? – спросила Ларкира, спрыгивая с соседней крыши и приземляясь на корточки.
– Слухов о том, что ты теряешь сноровку, – сказала Ния, не желая говорить сестрам об Алосе, особенно рассказывать о какой-то необоснованной болтовне. Всякий раз, когда пират появлялся поблизости, Ния сразу же вспоминала то лето четыре года назад, которое в конечном итоге привело к очень глупой, отвратительной и ужасной ночи. Ночи, о которой не знали даже Ларкира и Арабесса. И будь на то воля Нии, они бы никогда и не узнали об этом. Она скрывала от семьи свои душевные муки и чувство вины, снова и снова прокручивая их в голове, пока в ней не поселилось желание отомстить.