— Так они рассказывали о тебе? — спросила Кэти.
— Вероятно, — тихо ответил Натаниэль.
Кэти моргнула. Ее карие глаза расширились.
— Но они рассказали… что ты… — Она покраснела от шеи до корней волос, и спрятала лицо на груди Зебровски.
— Чтобы они не рассказали, у меня не было секса ни с одной на той вечеринке.
Кэти подняла голову от груди Зебровски и снова моргнула. По выражению ее лица можно было сказать, что именно про секс ей и поведали.
— Порой истории обрастают сплетнями, но чтобы они не решили рассказать людям, секса не было. Вот я воплоти, и каждая женщина, слышавшая эту историю будет удивлена, услышав правду. Некоторые из присутствующих были настолько пьяны, что могли поверить, что то, что рассказывали — было на самом деле, а тот, кто солгал, испугается, увидев меня здесь.
Кэти справилась с собой настолько, чтобы произнести:
— Мне нужна минутка. Не мог бы ты выставить оставшуюся еду на стол и присмотреть за пастой на плите. Я сейчас. — Кэти направилась к выходу из кухни и ошеломленный Зебровски поплелся за ней.
Я подняла взгляд на Натаниэля.
— Если ты говоришь, что секса не было, я тебе верю, но что такого ты сделал на вечеринке, что оказалось настолько настораживающим для них сейчас.
— Ничего противозаконного.
— Я это знаю, глупыш.
Натаниэль улыбнулся.
— Ты никогда не будешь думать обо мне хуже, ведь так?
— С чего бы мне это делать?
— Тебя не заботит, что, как минимум пятеро присутствующих на вечеринке женщин видели меня обнаженным.
Я подумала о том, что с тех пор, как, до нашего знакомства, он снялся в нескольких порнофильмах, вероятно, немало людей видели его обнаженным, но вслух я этого не сказала. Если бы я это сделала, мы бы поцапались или это еще больше ранило бы его чувства, а мне этого не хотелось.
— В клубе ты не снимаешь стринги, — сказала я.
— За достаточное количество денег я делаю это на частных вечеринках.
Я этого не знала, и попыталась сохранить бесстрастное выражение лица, чтобы не выдать себя. Затем я подумала кое о чем другом и озвучила мысль:
— А танцы на коленях начинались до или после того, как ты снимал стринги?
— Большинство до, но невеста получила танец без них.
— Должно быть это непросто.
— Танцы на коленях без одежды — это всегда непросто.
— Поверю на слово.
— Ты расстроена?
Честно говоря, я не была уверена, но у меня был только один ответ:
— Вовсе нет.
— Ты не выглядишь особо счастливой.
— Ладно, как давно была эта вечеринка?
— Год назад, может, чуть больше. — Когда Натаниэль это говорил, выражение его лица было настороженным. Он вглядывался в мое лицо в поисках гнева. Порой он делал что-то в таком роде, ожидая, что я или Мика сорвемся на нем. Будучи еще ребенком его наказывали физически, а в возрасте семи лет ему пришлось убежать из дома после того, как стал свидетелем убийства своего старшего брата. Однажды он спросил у меня о сроке, в который можно кого-то обвинить в убийстве. Я ему ответила, что такого срока нет, личность всегда можно обвинить в преступлении, если это не насилие, не плохое обращение с ребенком, о которых необходимо сообщать в пределах определенного промежутка времени. Натаниэль кивнул и не дополнил информацией свою мысль. Я не стала на него давить. Его психотерапевт сказал, что Натаниэль блокировал большинство воспоминаний о раннем детстве, чтобы выжить. То, что он помнил, было настолько ужасным, что беспокоило меня. Интересно, насколько плохо было все остальное? Когда Натаниэль в семь лет слонялся по улицам, его подобрал мужчина, любивший маленьких мальчиков. Он кормил его, одевал, заботился, а когда тому исполнилось десять — начал им торговать. Можно сказать, детство Натаниэля заставляло Вторую Мировую Войну казаться незначительным конфликтом. Становление звездой «Запретного Плода» оказалось таким подъемом по социальной лестнице, что казалось небольшое обнажение — малая жертва. Если бы все сложилось иначе и Натаниэль не встретил местных верлеопардов, то не достигнув и семнадцати лет, погиб бы от передозировки наркотиками. Верлеопарды проследили за тем, чтобы он избавился от зависимости к этой гадости, прежде чем принять к себе. Я безумна рада, что он живет на свете, что мы познакомились и он в моей жизни.
— Значит, девичник произошел после того, как мы начали вместе жить?
— Да, — ответил он, и язык его лица, голоса и тела был настороженным.