8
Было тихо, лишь иногда сюда долетали обрывки веселья. Праздник казался далёким и чужим, как осколок звёздного неба над головой.
Где-то в море по звёздам сверяет сейчас свой путь моряк. Он счастлив? Он же свободен. А может, мечтает любоваться небом из золотой клетки?
Страсть, любовь, свобода – всего лишь мираж? А если нет, что за них отдать взамен? У королевы есть только корона, без короны королева никому не нужна.
От каменной стены тянуло холодом.
Пора возвращаться.
Алеста вздрогнула – рядом стоял человек.
– Ваше Величество, вы простудитесь. Этот наряд Коломбины мил, но слишком лёгок для августовских ночей.
Галвин! Ну конечно.
Как он её узнал? Он всё видел? Щёки стали горячими.
– Что ты здесь делаешь?! Только не говори, что пришёл проведать гепарда.
– Я придумал ему имя, – хитрец уклонился от ответа, – «Галвин». Неплохо, вы не находите? У него такие же острые зубы.
– Что за глупости?
– А что ещё может остаться на память о шуте? Только глупости, – он засмеялся, не очень весело, кажется – в темноте не было видно его глаз. – Вы теперь тоже знаете, Ваше Величество, что это имя я вряд ли получил при рождении. Такое назвали королю Эрролу, когда он меня забирал из монастыря. Это, действительно, всё, что удалось найти в бумагах. Сам я тогда был слишком мал, я не помню даже монастырь.
– Ты сказал, что помнишь огонь. И этот монастырь совсем недалеко от сожжённого имения, ты же показывал мне карты. Ты был там, Галвин, в доме! Ты сам знаешь, что можешь оказаться сыном того барона...
– ...или сыном его конюха, или прачки, ведь так?
– Но ты ещё не все архивы пересмотрел!
– Почти все. Жаль, что сведения о монастыре я нашёл так поздно. И это последнее место, где можно попробовать узнать о себе хоть что-то. Я надеялся успеть...
– Успеть?
Галвин промолчал.
– Послушай... – Алеста помедлила. – Почему ты сегодня там, в библиотеке, отказался от дворянского титула? Я имею право дарить титул кому угодно...
–...и тогда ещё один новоиспечённый дворянин завтра встал бы в очередь за розой? Вдруг мне повезёт? Вот получится парочка – Арлекин и Коломбина!
Пощёчина вышла такой, что Галвин чуть не отлетел к стене.
– Ты забываешься.
Алеста, не оглядываясь, пошла прочь.
Болван, паяц, шут.
Самовлюблённый гордец!
И она такая же самовлюблённая гордячка. Даже её корона никому не нужна. Наверняка найдутся и для неё стишки, чтобы пополнить галвиновскую коллекцию глупцов.
Каблук зацепил какую-то ветку. За что садовник получает жалованье?! Сама виновата, распустила всех. Она наклонилась, чтобы отбросить помеху... лук Артемиды! Кэйси, безалаберная девчонка! Танцует сейчас и ни о чём не переживает, вот ведь счастливица.
Даже Кэйси её бросила.
Музыку заглушили восторженные крики – гости дождались фейерверков, главного развлечения вечера. Парк залило светом, и в огненных вспышках Алеста увидела впереди, на траве, серебристую ткань.
Алеста замерла, а затем, ещё надеясь, что ошиблась, бросилась туда, увязая в земле каблуками и срывая на ходу мешающую маску. В стороне от дорожки лежала Кэйси.
– Кэйси, ты что? – Алеста присела рядом и попыталась осторожно перевернуть девушку. Руки дрожали, не слушались. – Тебе плохо? Почему ты молчишь? Помогите!! – крик утонул в праздничной пальбе. – Стража! На помощь! Кто-нибудь, чёрт бы вас всех побрал!
– Алеста, подожди, я сам, – она даже не удивилась, увидев рядом Галвина.
Тот осторожно повернул Кэйси на спину, на земле рядом с телом блеснул лезвием кинжал. Алеста с ужасом зажмурилась.
– Галвин... что там?
– Дышит. Корсаж на боку разрезан, но она не ранена. Похоже, обморок. Её надо перенести в дом. У тебя есть с собой нюхательная соль? А-а, что у тебя вообще есть...
Кэйси шевельнулась и открыла глаза. Алеста помогла ей сесть.
– Кэйси, тебе лучше? Что здесь произошло, кто мог на тебя напасть?
Девушка непонимающе хлопала ресницами:
– Какой-то человек... Я не знаю, не помню.
– Но что ты могла хоть кому-то сделать плохого? – Алеста всё так же бестолково суетилась рядом.
– Ты ещё не поняла? – Галвин взорвался. – Совсем ничего не понимаешь, да? Это не на камеристку напали, а на королеву. Девочку спасли металлические пластины в корсете. Между прочим, в том, что на тебе, таких жёстких пластин нет, ведь так? И вообще... Вытворяешь чёрт знает что, бродишь одна по лесу. Я тебя разве не предупреждал, чтобы была осторожней?
– Почему ты всё время на меня кричишь? – Алеста уже пришла в себя. – Как ты со мной разговариваешь?!
– А ты посади меня в тюрьму.
– Убирайся! Уезжай в свой монастырь!
– Непременно. Хоть там отдохну от самодуров!
Алеста вскочила, она была похожа на разъярённую кошку. Галвин выглядел не лучше.
Перепалку оборвал пронзительный визг Кэйси. Галвин резко оглянулся – на них летел, размахивая шпагой, совершенно обезумевший Бранн.
– А-а-а! А-а-а! – лицо герцога искажала жуткая гримаса, глаза горели.
Галвин ничего не мог успеть сделать, только заслонить собой королеву. Гранёный клинок вошёл под левое ребро. Падая, Галвин увлёк за собой Алесту.
– Проклятье! Жаль, не добил тебя, щенка, ещё тогда! – Бранн снова замахнулся.
Кэйси закричала так, что голос сорвался, но к ней уже бежали стражники. Бранн был вынужден отступить и исчез в темноте.
Алеста выбралась из-под обмякшего тела. На её полосатом платье быстро расплывалось тёмное кровавое пятно.
– Галвин...
– Алеста... Беги... – его губы почти не шевелились.
– Галвин, подожди... Подожди, Галвин... Не надо...
– Алеста, как жаль... что не успел... – дыхание стало прерывистым и хриплым.
– Не смей! Не бросай меня. Ну пожалуйста... Только не умирай! Мне всё равно, чей ты сын. Я всё брошу, мне не нужен этот проклятый трон, я уеду с тобой, я хочу быть с тобой...
Мужчина с трудом открыл глаза:
– Я... я не хочу, Ваше Величество... Я себе бы не простил, и ты бы мне не простила... когда-нибудь. Ты хорошая... королева... Извини...
Алеста только сейчас увидела столпившихся вокруг «королевы»-Кэйси растерянных стражников.
– Идиоты, что уставились?! Врача, быстро! – она вновь склонилась над другом. – Галвин? – он больше не отвечал. – Не смей умирать! Я приказываю! Галвин, пожалуйста... Господи!
Сверху, сквозь чёрные кроны на людей устало смотрели звёзды.