7
Алеста летела по коридорам. Цветы в вазонах испуганно роняли лепестки, когда она задевала их платьем, стражники запоздало вытягивались в струнку. Она никого и ничего не замечала. Её душили слёзы.
Зачем ей власть, почему она должна так жить? Вокруг только интриги, заговоры, а собственный муж, воспеваемый в балладах, вполне мог оказаться мерзким убийцей.
И даже тот, кого она тайно считала другом, не всё рассказывает, что-то скрывает, а теперь и вовсе покидает её. А ей самой останется до конца дней играть роль мудрой правительницы и благочестивой жены какого-то индюка.
Как тошно! Всё её окружение ничуть не благороднее разбойничьей шайки. Уж лучше тогда жизнь на пиратском корабле.
Алеста резко остановилась – перед входом в королевские покои топтались во главе с Нисом представители почти всех придворных служб, от её личного врача, камергера и главы службы охраны до ювелира и первого гардеробмейстера. Из-за мужских спин с любопытством выглядывала новая камеристка.
– Что здесь происходит? – Алеста едва сдержалась.
– Ваше Величество... – такой королеву советник ещё не видел, – врач обеспокоен, вы ничего не ели со вчерашнего дня. И ювелиру не даны указания насчёт украшений для вечера, а уже пора одеваться к маскараду... Вы должны...
– Запомните, Нис, – Алеста почти прошипела, – я вам ничего не должна. Во что одеваться, обуваться, чем украшаться, я буду решать сама. По-моему, я и так достаточно прислушиваюсь к вашим советам.
– Да, конечно... – на советника было жалко смотреть. – Но сегодня особенный вечер...
Алеста повернулась к капитану:
– Ни на какой маскарад я не собираюсь, пора запомнить. Отпускайте гвардейцев, дополнительная охрана не понадобится. Замок и так переполнен стражниками.
Алеста вошла в комнату, нахальная камеристка проскользнула следом.
– Кэйси, в чём дело?
– Простите, Ваше Величество, я вот только поставлю... – Кэйси с парчовыми туфельками в руках присела в реверансе. – Посмотрите, какие они чудесные! А платье! – Кэйси, бросив туфли, кинулась к кровати, на которой лежали тёмно-вишнёвое платье и серебристый плащ с капюшоном. – Просто прелесть! А это? – девушка уже рассматривала бархатную полумаску. – Очень романтично. Ой, а для чего лук? – рядом с платьем, действительно, лежал лёгкий изящный лук. – Вы будете стрелять?
Боже, где Нис нашёл эту дурочку? Кажется, крестница кого-то из придворных. А может, очередная внебрачная дочь Ниса? Алеста вдруг почувствовала смертельную усталость.
– Это лук Артемиды, богини охоты. Королевы на маскарадах должны изображать богинь. Кэйси, убери всё это и оставь меня, пожалуйста.
Богиня! Королева не способна справиться со своими подданными, и даже себе, оказывается, не принадлежит. Хотелось остаться одной и нареветься хоть раз...
– Ваше Величество, – Кэйси, приложив к себе наряд, вертелась перед зеркалом, – почему вы не хотите это надеть? Ваше зелёное платье на кого угодно нагонит тоску, – Алеста хотела рассердиться, но не смогла – хоть один человек во дворце не притворяется. Эта наивная девочка ей начинала нравиться. Да и права она, бутылочного цвета платье, наверное, слишком унылое. – Вы такая красивая, – продолжала болтушка, примеряя маску, – вам развлекаться надо, танцевать, а вы тут чахнете. В парке разбили шатры и палатки. Столько цветов! Будет музыка. А галантные кавалеры в масках – так романтично! Не то, что мужчины на городских праздниках, они к вечеру просто напиваются, и никакой романтики. Как бы мне хотелось побывать на сегодняшнем маскараде! Такая сказка! – Ничего ты, Кэйси, не знаешь ни о сказочной дворцовой жизни, ни о галантных кавалерах. – Ваше Величество, может быть, вы передумаете? Главный распорядитель бала говорил, что готовится большое театральное представление.
– Кэйси, а давай, ты пойдёшь на маскарад? Если тебе так хочется.
– Что вы, Ваше Величество, нам можно только наблюдать издали. Да и разве в этом пойдёшь? – девушка посмотрела на своё скромное полосатое платье.
– В этом – нет. А вот в таком, – Алеста кивнула на маскарадное, – в самый раз.
– Как это? – Кэйси даже села от удивления.
– Ты же в маске будешь, никто и не узнает.
– А вы как же?
– А я... А я надену твоё, – неожиданно сказала Алеста.