Давос остановился под колоннадой и купил яблоко за полпенни.
— Люди живут в Старом Монетном Дворе? — спросил он продавца яблок.
— Им негде больше жить. Большинство с верховьев Белого Ножа. И люди Хорнвуда тоже. С этим бастардом Болтона на свободе они хотят спрятаться за стенами. Не знаю, что его светлость собирается делать с ними со всеми. У многих нет ничего, кроме лохмотьев.
Давос почувствовал угрызения совести. Они пришли за спасением сюда, в город, не тронутый битвами, и вот появляюсь я, чтобы снова втянуть их в войну. Он откусил яблоко и от этого снова почувствовал себя виноватым.
— Как они добывают еду?
Продавец яблок пожал плечами:
— Некоторые попрошайничают. Некоторые воруют. Многие девушки занимаются тем ремеслом, каким всегда занимаются девушки, которым больше нечего продать. Любой мальчик, доросший до пяти футов, может найти место в казармах его светлости, если умеет держать копье
Значит, он собирает людей.
Это может быть хорошим знаком… или плохим. Как посмотреть. Яблоко было сухим и рыхлым, но Давос заставил себя еще раз откусить от него.
— Лорд Виман собирается присоединиться к Бастарду?
— Ну, — ответил продавец яблок, — в следующий раз, когда его светлость спустится сюда за яблоком, я обязательно спрошу у него.
— Я слышал, его дочь выдают за одного из Фреев.
— Внучку. Я тоже слышал, но его светлость забыл пригласить меня на свадьбу. Эй, ты собираешься доедать? Я заберу огрызок. Семечки хорошие.
Давос бросил ему огрызок. Плохое яблоко, но полпенни — не такая уж большая плата за новости о том, что Мандерли поднимает людей. Он обошел вокруг Старого Рыбохвоста, мимо девушки, продающей свежее козье молоко. Здесь город казался более знакомым. Внизу, там, куда указывал трезубец Старого Рыбохвоста, был переулок, где продавали жареную треску, хрустящую и золотисто-коричневую снаружи и мягкую и белую внутри. Дальше был бордель, чище большинства других, где моряк мог насладиться женщиной, не опасаясь быть ограбленным или убитым. С другой стороны, в одном из зданий, лепившихся к стенам Логова Волка, как ракушки к днищу старого корпуса, раньше была пивоварня, где варили черное пиво, настолько густое и вкусное, что бочка его могла бы стоить в Браавосе или Иббенском Порту столько же, сколько борское золотое, если бы местные оставляли пивовару что-нибудь на продажу.
Но ему хотелось вина — кислого, темного и тяжелого. Он прошел через площадь и вниз по лестнице, к кабаку под названием "Ленивый Угорь", располагавшемуся под складом овчины. По своему контрабандистскому прошлому он запомнил "Угорь" как место, где можно было найти самых старых шлюх и самое мерзкое вино в Белой Гавани, наряду с мясными пирогами, полными сала и хрящей, которые были по крайней мере несъедобны, а то и ядовиты. Большинство местных жителей избегало этого места, оставляя его для моряков, которые не знали ничего лучшего. В "Ленивом Угре" невозможно было встретить ни городского стражника, ни таможенника.
Некоторые вещи никогда не меняются. В "Угре" время остановилось. Сводчатый потолок закоптился почти до черноты, полом служила утрамбованная земля, в воздухе стоял запах дыма, испорченного мяса и засохшей блевотины. Толстые сальные свечи на столах больше дымили, чем светили, а вино, которое заказал Давос, во мраке казалось коричневым вместо красного. Четыре шлюхи сидели возле двери и пили. Одна из них одарила его ободряющей улыбкой, когда он вошел. Давос покачал головой, и женщина сказала что-то, заставившее ее компаньонок рассмеяться. После этого никто из них не обращал на него внимания.
Если не считать шлюх и хозяина, "Угорь" находился в полном распоряжении Давоса. В большом погребе, полном закоулков и затененных альковов, можно было посидеть в одиночестве. Он отнес свое вино в один из них и сел спиной к стене в ожидании.
Вскоре он обнаружил, что пристально смотрит в очаг. Красная женщина видела в огне будущее, но Давос Сиворт всегда видел лишь тени прошлого: пылающие корабли, огненную цепь, зеленые тени, вспыхивающие в чреве облаков, и нависающий надо всем Красный Замок. Давос был простым человеком, вознесшимся благодаря случаю, войне и Станнису, и не понимал, почему боги забрали четырех юношей, таких молодых и сильных, как его сыновья, но уберегли их усталого отца. Иногда он думал, что его сохранили для спасения Эдрика Шторма… но сейчас мальчик-бастард короля Роберта уже в безопасности на Ступенях, а Давос все еще жив. У богов есть еще какая-то миссия для меня? раздумывал он. Если так, Белая Гавань может быть частью этой миссии. Он попробовал вино, а потом незаметно вылил половину чаши на пол.