— Отличный бой, — обратился Джон к Коню. — Но, атакуя, ты слишком низко опускаешь щит. Эта привычка убьет тебя, если ты от нее не избавишься.
— Да, м’лорд. В следующий раз я буду держать его повыше, — Конь поставил Хоп-Робина на ноги, и мальчишка неуклюже поклонился.
Несколько рыцарей Станниса тренировались в дальнем конце двора. Люди короля в одном углу, люди королевы в другом, не преминул отметить Джон, но их совсем мало. Слишком холодно для большинства из них. Когда он проходил мимо, громовой голос прозвучал ему вслед:
— ПАРЕНЬ! ТЫ, ТАМ! ПАРЕНЬ!
"Парень" было не самым худшим из тех слов, какими его называли с момента избрания лордом-командующим. Он не обратил на это внимания.
— Сноу, — настаивал голос. — Лорд-командующий.
На сей раз он остановился.
— Сир?
Рыцарь был выше его на шесть дюймов.
— Человек, носящий валирийскую сталь, должен пользоваться ею не только для того, чтобы чесать свой зад.
Джон видел его у замка — знаменитейший рыцарь, если верить тому, что он сам говорит. Во время битвы под Стеной сир Годри Фарринг убил убегающего великана: догнал его верхом на коне и вонзил копье прямо в спину; а потом, спешившись, отрубил жалкую маленькую голову чудища. Люди королевы прозвали его Годри Убийцей Великанов.
Джон вспомнил плачущую Игритт. Я последний из великанов.
— Я пользуюсь Длинным Когтем, только когда вынужден, сир.
— А насколько хорошо? — Сир Годри потянул свой меч. — Покажи нам. Обещаю не сильно поранить тебя, парень.
Как мило с твоей стороны.
— В другой раз, сир. Боюсь, сейчас у меня есть другие дела.
— Боишься. Я вижу, — сир Годри ухмыльнулся своим приятелям. — Он боится, — повторил он тем, до кого не дошло.
— Прошу меня извинить, — повернулся к нему спиной Джон.
Черный Замок в тусклом предрассветном сиянии казался мрачным и заброшенным. Моя власть, печально подумал Джон Сноу, в таких же руинах, как и эта крепость. От Башни лорда-командующего остался один остов, Общий зал превратился в кучу обгоревших головешек, а Башня Хардина выглядела так, что, казалось, развалится от следующего порыва ветра… хотя она уже много лет имела подобный вид. Позади возвышалась Стена: огромная, неприступная, холодная, кишащая строителями, которые добавляли новую извивающуюся лестницу к остаткам старой. Они работали от рассвета до заката. Без лестницы не было иного способа добраться до вершины Стены, кроме как на подъемнике. А он не справится, если одичалые снова атакуют.
Над Королевской Башней потрескивал, словно кнут, огромный золотой боевой штандарт дома Баратеонов, на той самой крыше, где недавно с луком в руке, рядом с Атласом и Глухим Диком Фоллардом, прятался Джон Сноу, убивая Теннов и свободный народ. На ступенях у входа, спрятав руки подмышки, а копья прислонив к двери, стояли, дрожа от холода, два человека королевы.
— Эти тряпичные перчатки вам не помогут, — сказал им Джон. — Разыщите завтра Боуэна Марша, и он выдаст каждому из вас по паре кожаных перчаток, подбитых мехом.
— Обязательно м’лорд, и спасибо вам, — сказал охранник постарше.
— Это если наши проклятые руки совсем не отмерзнут, — выдохнув клубы бледного пара, добавил молодой. — Я-то думал, что в Дорнийских Топях можно простудиться. Что я тогда знал?
Ничего, подумал Джон Сноу, как и я.
На полпути вверх по винтовой лестнице он встретил спускающегося Сэмвела Тарли.
— Ты от короля? — спросил Джон.
— Мейстер Эйемон отправил меня с письмом.
— Ясно.
Некоторые лорды доверяли мейстерам читать свои письма и пересказывать содержание, но Станнис сам ломал печати.
— Как Станнис к этому отнесся?
— Без особой радости, судя по его лицу, — Сэм понизил голос до шепота. — Я не должен говорить об этом.
— Тогда не говори.
Джон задался вопросом, какой из знаменосцев отца отказался присягнуть Королю Станнису в этот раз. Когда Кархолд поддержал его, он довольно быстро раструбил об этом.
— Как твои успехи в стрельбе?
— Я нашел хорошую книгу о стрельбе из лука, — нахмурился Сэм. — Хотя стрелять сложнее, чем читать об этом. Я натер мозоли.