— Чудовище, — сказал Бран.
Странник смотрел на Брана, будто других не существовало.
— Твое чудовище, Брандон Старк.
— Твое, — повторил ворон, сидевший у него на плече. На улице вороны, рассевшиеся на деревьях, подхватили его крик, и ночной лес наполнился песней убийцы: "Твое, твое, твое".
— Жойен, ты это видел во сне? — спросила брата Мира. — Кто он? Что он? Что нам теперь делать?
— Идти дальше со странником, — ответил Жойен. — Мы забрались слишком далеко, чтобы повернуть назад, Мира. Мы не переживем дорогу обратно к Стене. Мы идем дальше с чудовищем Брана или мы обречены.
Тирион
Они покинули Пентос через Рассветные ворота, хотя Тирион Ланнистер так и не увидел рассвет.
— Все пройдет так, будто ты никогда не бывал в Пентосе, мой маленький друг, — пообещал магистр Иллирио, когда задернул фиолетовые бархатные шторы паланкина.
— Никто не должен видеть твоего отъезда из города, как никто не видел и прибытия.
— Ни одна живая душа, кроме моряков, которые запихнули меня в бочку, юнги, который убирал за мной, девушки, которую ты послал чтобы согревать мне постель и той вероломной веснушчатой прачки. Ах, да! И твои стражники. Если только ты не извлек их ум вместе с яйцами, то они прекрасно понимают, что ты тут не один.
Паланкин был подвешен между восьмью отборными гигантскими лошадьми на крепких кожаных ремнях. Четыре евнуха шагали рядом, по двое с каждой стороны, а другие тяжело плелись сзади, охраняя обозы с вещами.
— Безупречные не сплетничают, — уверил его Иллирио. — А галера, которая доставила тебя сюда, уже на пути в Асшай. Пройдет два года прежде, чем она вернется, если позволит море. Что касается моих слуг, то они меня любят. Никто из них не предаст меня.
Лелей эту мысль, мой толстый друг. Однажды мы высечем эти слова на твоей крипте.
— Нам стоило уплыть на той галере, — сказал карлик. — Самый быстрый путь до Волантиса — морем.
— Морем рискованно, — ответил Иллирио, — осень — сезон штормов, и пираты всё ещё устраивают свои логова на Ступенях и осмеливаются грабить честных людей. Никогда не пожелал бы своему маленькому другу попасть в их лапы.
— На Ройне тоже бывают пираты.
— Речные пираты, — торговец сыром зевнул, прикрывшись ладонью. — Тараканьи капитаны, носящиеся с крошками.
— Еще болтают о каменных людях.
— Они действительно существуют, эти проклятые богами бедняги. Но зачем говорить о таких вещах? Этот день слишком хорош для подобных бесед. Скоро мы доберемся до Ройны, и там ты избавишься от Иллирио и его огромного живота. До тех пор давай выпьем и вздремнем. У нас прекрасное вино и закуски, которыми пока можно насладиться. Зачем обсуждать болезни и смерть?
Действительно, зачем? Тирион снова услышал щелчок арбалета и задумался. Паланкин колыхался из стороны в сторону успокаивающим движением, и он почувствовал себя ребенком, убаюканным материнскими руками. Хотя я даже не знаю, как это может быть. Шелковые подушки набитые гусиным пухом ласкали его щеки. Фиолетовые бархатные стены были подвернуты кверху, создавая крышу, и внутри было приятное тепло, несмотря на осеннюю прохладу снаружи.
Упряжь мулов, плетущаяся позади них, везла сундуки, бочки и корзины с разнообразными деликатесами, чтобы уберечь сырного лорда от недоедания. Утром они перекусили пряными колбасками, запивая их темным пивом из высушенного на огне солода. Желе из угря и дорнийское красное составили им компанию за обедом. Вечером была нарезанная ломтиками ветчина, вареные яйца и жареные жаворонки, фаршированные чесноком и луком, со светлым пивом и мирийским огненным вином, чтобы помочь пищеварению. Однако паланкин двигался медленно, чтобы обеспечить максимальное удобство, и карлик вскоре принялся сгорать от нетерпения.
— Сколько дней пройдет, прежде чем мы достигнем реки? — спросил он Иллирио этим вечером. — При таком темпе драконы вашей королевы будут больше, чем у Эйегона, когда я их наконец увижу.
— Будем надеяться, что так оно и будет. Большой дракон внушает больше страха чем маленький, — магистр пожал плечами. — Несмотря на то, что я был бы счастлив лично пригласить королеву Дейенерис в Волантис, я вынужден положиться в этом на тебя и Грифа. Я смогу лучше послужить ей в Пентосе, разглаживая путь для ее возвращения. Ну, а пока я с тобой… старый толстый человек может позволить себе удобства, не правда ли? Давай, выпей чашу вина.