А Дрогон…
"Крылатая тень", — сказал убитый горем отец девочки. Самый большой из троих, самый свирепый, самый неуправляемый, с черной как ночь чешуей и глазами, в которых бушует пламя.
Дрогон охотился вдали от дома, а насытившись, возвращался и грелся на солнце на вершине Великой пирамиды, где когда-то возвышалась миэринская гарпия. Трижды его пытались изловить там, и трижды он ускользал. Сорок ее самых храбрых людей ловили его, рискуя жизнью. Почти все получили ожоги, а четверо умерли. Последний раз она видела Дрогона на закате дня, после последней попытки. Черный дракон улетал все дальше на север, за Скахазадхан, в сторону высоких трав дотракийского моря. И он больше не вернулся.
Матерь драконов, подумала Дени. Матерь чудовищ. Что я выпустила на свет? Королева на троне из обугленных костей, стоящем на зыбучем песке. Как без драконов ей удержать Миэрин, и, тем паче, вернуть себе Вестерос? Во мне течет кровь дракона, подумала она, и если они чудовища, то чудовище и я.
Вонючка
Крыса завизжала, когда он вонзил в нее зубы
Она извивалась в его руках, неистово пытаясь вырваться. Самое мягкое место — это брюшко. Он вгрызся в сладостное мясо, и тёплая кровь потекла по губам. Так вкусно, что на глаза навернулись слёзы. В желудке заурчало, он сглотнул. К третьему укусу крыса перестала трепыхаться, он был почти доволен.
Как вдруг услышал голоса у входа в подземелье.
Он тут же замер, боясь даже жевать. Рот был набит мясом, полон крови и шерсти, но он не осмеливался ни сплюнуть, ни проглотить. В ужасе, окаменев от напряжения, он прислушивался к шаркающим шагам и бряцанью железных ключей. Нет, думал он, нет, о боги, пожалуйста, только не сейчас, только не сейчас. Он так долго ловил эту крысу. Если они увидят её у меня, они её отберут, а потом всё расскажут, и лорд Рамси сделает мне больно.
Он понимал, кто крысу нужно спрятать, но он был таким голодным. Последний раз он ел дня два назад, а то и все три. Тут, внизу, где всё время темно, трудно сказать точно. Его руки и ноги стали тонкими, как тростинки, а пустой живот вздулся и болел так сильно, что спать было совершенно невозможно. Стоило ему закрыть глаза, на ум тут же приходила леди Хорнвуд. После свадьбы лорд Рамси запер её в дальней башне и уморил голодом. Она дошла до того, что сгрызла собственные пальцы.
Он сжался в углу камеры, придерживая своё сокровище подбородком. Кровь стекала из уголков рта, он ел наспех, откусывая маленькие кусочки тем, что осталось от зубов, пытаясь заглотить как можно больше тёплого мяса до того, как дверь камеры откроется. Мясо, хоть и жилистое, было столь вкусным, что он подумал, как бы его не стошнило. Он жевал, глотал, и выковыривал мелкие косточки из дыр, оставшихся в дёснах от вырванных зубов. Жевать было больно, но он так хотел есть, что не мог остановиться.
Шум становился всё громче. О боги, пожалуйста, хоть бы он шёл не за мной, молил он, отрывая крысиную лапку. За ним давно не приходили. Были и другие темницы, другие пленники. Иногда даже сквозь толстые каменные стены до него доносились их крики. Женщины кричат громче. Он пососал сырую косточку и попытался выплюнуть её, но она лишь сползла вниз по подбородку и запуталась в бороде. Уходите, молил он, уходите, пройдите мимо, пожалуйста, пожалуйста.
Но шаги остановились как раз в тот момент, когда их было слышно лучше всего, и ключи загремели прямо за его дверью. Крыса выпала у него из рук. Он начал судорожно вытирать окровавленные пальцы о штаны.
— Нет, — бормотал он, — о нет, нет.
Он пытался как можно глубже вжаться в угол, в холодные сырые каменные стены, скребя пятками по полу, застеленному соломой.
Скрежет ключа в замке — самый страшный звук на свете. Свет ударил в лицо, и он пронзительно вскрикнул. Глаза пришлось прикрыть руками. Головная боль была нестерпимой, он бы выцарапал себе глаза, лишь бы избавиться от неё, но разве он осмелится?
— Уберите свет, делайте это в темноте, пожалуйста, пожалуйста.
— Это не он, — произнёс мальчишечий голос. — Посмотри на него. Мы не в ту камеру зашли.
— Последняя дверь слева, — ответил другой мальчишка. — Это последняя дверь слева, так ведь?
— Ну да, — повисла пауза. — А что он вообще говорит?
— Похоже, ему не нравится свет.
— А тебе бы понравился, выгляди ты как это? — мальчик харкнул и сплюнул себе под ноги. — Ну и вонища от него, я сейчас задохнусь.