— Его здесь нет, — проговорил один из мужчин.
— Я это уже понял. Но еще я в курсе, что вы можете связаться с ним. Ну, так как?
— Нет.
— Он убьет нас, — выкрикнул детский голос из самых недр дома.
Страх в этой фразе успокоил его, но совсем немного. Зарек отпустил Апполитов.
— Передайте Танатосу, что если ему так хочется получить меня, то я буду ждать его за городом в Медвежьей Расщелине. Если он не появится в течение часа, то я вернусь сюда и уберу всех Даймонов, которых смогу почуять.
Зарек развернулся и вышел из двери. Через некоторое расстояние он остановился. Они закрыли за ним дверь на засов и перешептывались до тех пор, пока не решили, кто же пойдет и приведет Танатоса.
Удовлетворенный тем, что его послание будет доставлено, Зарек самодовольно ухмыльнулся и направился назад к своему снегоходу. Он поехал к месту встречи, а когда добрался туда, уселся поудобнее и стал ждать.
Охотник вытащил сотовый Спауна и позвонил Джессу.
Ковбой ответил на третьем гудке.
— Привет, Эскимос, это ты?
— Да, я. Я оставил Астрид в своей берлоге.
— Что ты сделал? Ты…
— Да, я совсем спятил. Но там, где они находятся, безопасно. Я хочу, чтобы ты обождал три часика, а потом забрал ее оттуда. Так у меня будет достаточно времени.
— Достаточно времени для чего?
— Не беспокойся об этом. Войдешь в мой дом и скажешь Астрид, кто ты такой. Она выйдет из укрытия с еще одной девушкой. Только смотри, будь повежливее с этой малышкой, она принадлежит Ашерону.
— Что за малышка?
— Увидишь.
— Через три часа? — переспросил Джесс.
— Ага.
Джесс заколебался на какое-то мгновение.
— А как же ты, Эскимос?
— А что со мной?
— Ты же ведь не собираешься выкинуть что-нибудь глупое?
— Нет. Я делаю нечто весьма продуманное.
Зарек отключился. Он запихнул телефон обратно в рюкзак и достал сигареты и зажигалку. Прикурив, Охотник стал ждать, мечтая о своем пальто.
Но стоило ему подумать о пальто, как его мысли тут же вернулись к Астрид, и это значительно обогрело его.
Как же Зареку хотелось, хотя бы еще раз заняться с ней любовью. Почувствовать ее кожу, дыхание на своем лице, ее руки, ласкающие его плоть.
Он никого подобного ей никогда не встречал, но с другой стороны, Астрид ведь была нимфой. Полностью ни на кого не похожая в этой Вселенной.
Зарек до сих пор не мог поверить в те чувства, которые он испытывал к ней. В то, что ей удалось успокоить ту боль, которая, как охотник предполагал, уже никогда не угаснет. Странно, как она отвела все его мысли от прошлого. Вообще от всего.
Неудивительно, что Талон с такой легкостью был готов умереть за Саншайн.
Вот теперь для Зарека все стало предельно ясно.
Но он не хотел умирать за Астрид. Охотник хотел жить для нее. Ему хотелось провести остаток своего бессмертия рядом с ней.
Но это было невозможно.
Взглянув на горы, окружавшие его, Зарек подумал об Олимпе. О доме Астрид.
Смертные не могут жить там, а боги — на земле.
Все было так безнадежно для них двоих.
А он был достаточно прагматичным, чтобы понимать это. Не существовало никакой иной мечтательной стороны, которая хотя бы на минуту могла представить, что их нечто может объединить. Весь оптимизм был выбит из Охотника, еще, когда у него и борода-то не отросла.
И все равно, он никак не мог успокоить ту свою часть, которая горевала о потере. Ту часть, которая кричала где-то глубоко в душе и умоляла Астрид остаться с ним.
— Черт бы вас побрал, Мойры. Будьте вы прокляты.
Это уже произошло. Давным-давно.
Зарек услышал приближающийся рев мотора.
Он не шевелился, пока снегоход не подъехал и не остановился. Охотник сидел на краешке сиденья с вытянутыми перед собой ногами, скрестив их в районе лодыжек. Со сложенными на груди руками, он терпеливо ожидал, пока водитель не спешится.
Танатос снял шлем и уставился на Зарека, как будто поверить не мог в то, кого видит перед собой.
— А ты и, правда, здесь!
Зарек слегка поклонился и одарил его холодной зловещей ухмылкой.
— Именно так, малыш. Рано или поздно, нам всем придется станцевать с дьяволом. Сегодня твоя очередь.
Танатос прищурился.
— Ты просто высокомерный ублюдок.
Зарек бросил сигарету на землю и затушил ее каблуком ботинка. Он горько засмеялся, встав со своего снегохода.
— Нет, не высокомерный ублюдок. Я просто кусок дерьма, который дотянулся до звезды.
Он достал оба своих «Глока» из плечевых кобур.
— Я тот сукин сын, который сейчас избавит тебя от всех твоих невзгод.