— Ашерон всегда жертвует собой ради своих людей. В этом весь он, — фыркнул Саша.
— Возможно…
Но Астрид была не настолько глупа. Ашерон всегда поступал так, как было лучше для всех. Никогда раньше он не вмешивался, когда подходило время решать судьбу его людей, преступивших закон, и все же на этот раз он лично просил ее …
Эш не позволил убить Зарека девятьсот лет назад, когда тот уничтожил деревню и убил невинных жителей.
Если бы Зарек был угрозой для человечества, Ашерон не просил бы о разговоре с ней и не позволил бы Темному Охотнику жить. Тут скрывалось нечто большее.
Она должна была верить Ашерону.
Должна была.
Зарек был один в своей комнате, наблюдая за падающим снегом через раскрытые шторы. Он сидел в кресле-качалке, но не шевелился. После своего «взрыва», он прошел по дому, заменил лампочки и поднял упавшие картины. Теперь в доме стояла неестественная тишина.
Нужно вырваться отсюда, прежде чем он снова сорвется. Почему эта буря не прекращается?
В коридоре зажегся свет, на время ослепив его.
Зарек нахмурился. Зачем Астрид свет, если она слепа?
Он слышал, как она топает по коридору, направляясь в комнату. Одна часть его хотела присоединиться к ней, поговорить. Но он никогда не умел поддерживать непринужденную беседу.
Зарек не знал, как это делается. Никто никогда не интересовался его словами.
Поэтому он держал все в себе, и это вполне его устраивало.
— Саша?
Звук ее мелодичного голоса пронзил Зарека, словно осколок стекла.
— Сиди тут, пока я не разожгу камин.
Мужчина почти поднялся, чтобы помочь, но силой удержал себя на месте. Дни, когда он был слугой, давно прошли. Если ей хочется огня, она с таким же успехом может зажечь его сама, как и он.
Конечно, у него было зрение, а руки загрубели от тяжелой работы. Ее же были мягкими. Нежными.
Хрупкие руки, способные утешать…
Не успев осознать этого, Зарек пошел в комнату.
Он обнаружил Астрид на коленях у камина. Она пыталась засунуть новые дрова на стальную решетку. Девушка с усилием толкала их, пытаясь не обжечься в процессе.
Зарек отстранил ее, не сказав ни слова.
Она вздрогнула от испуга.
— Убирайся с моего пути, — прорычал Зарек.
— Я не стояла у тебя на пути. Ты сам влез.
Когда девушка не двинулась, он поднял ее на руки и усадил в темно-зеленое кресло.
— Что ты делаешь? — ошеломленно спросила Астрид.
— Ничего, — Зарек вернулся к камину и зажег огонь. — Не могу поверить, что, имея столько денег, ты не можешь нанять кого-то, кто мог бы помочь тебе.
— Мне не нужна помощь.
Ее слова заставили его замереть.
— Разве нет? Как ты управляешься со всем одна?
— Я просто это делаю. Ненавижу, когда ко мне относятся так, словно я беспомощна. Так уж случилось, что я способна жить так же, как и все остальные.
— Поздравляю, принцесса.
Несмотря на свои слова, Зарек ощутил еще одну волну уважения к ней. В мире, где он рос, женщины не делали ничего сами. Они покупали таких, как он, чтобы все их причуды исполнялись.
— Почему ты все время называешь меня принцессой?
— Потому что ты такая и есть. Бесценное сокровище своих родителей.
Девушка нахмурилась.
— С чего ты так решил?
— Я это нюхом чую. Ты одна из тех, кому никогда в жизни не приходилось волноваться о чем-либо. Ты получала все, чего хотела.
— Не все.
— Нет? Чего же тебе не хватает?
— Зрения.
Ее звенящие слова заставили его умолкнуть.
— Да, слепым быть хреново.
— Откуда ты знаешь?
— Плавали — знаем…
Глава 6
— Ты был слеп? — спросила Астрид.
Зарек не ответил. Он поверить не мог, что позволил этим словам выскользнуть. Об этом он никогда ни с кем не говорил, даже с Джессом. Только Ашерон знал секрет Темного Охотника и, слава богам, хранил его в тайне.
Не желая сегодня возвращаться в прошлое и ощущать боль, поджидающую его там, Зарек вышел из комнаты и вернулся к себе, где закрыл дверь, чтобы переждать снежную бурю в одиночестве.
По крайней мере, так не нужно было волноваться о том, что кто-то может предать или причинить боль.
Но, пока он сидел в кресле, не призраки прошлого преследовали его. Это был аромат роз, дерева и чистые светло-голубые глаза девушки.
Подушечки пальцев хранили ощущение холодной нежной щеки. Ее влажных спутанных волос, обрамляющих женственные манящие черты.