— Почему они мучают его?
Глаза М’Адока погрустнели, и девушка поняла, что он вытягивает часть эмоций Зарека, наблюдая за мальчиками.
— Потому что могут. Их отец — Гай Магнус. Он управлял всем, включая свою семью железным кулаком. Он был настолько жесток, что убил их мать однажды ночью, потому что она осмелилась улыбнуться другому мужчине.
Астрид была в ужасе от его слов.
Магнус использовал рабов, чтобы научить сыновей жестокости. Зареку выпало несчастье быть одним из их мальчиков для битья и, в отличие от других, ему не повезло умереть.
Она едва понимала, что говорит М’Адок. Ей приходилось сталкиваться с жестокостью, но ничего подобного девушка не видела.
Невероятно, что им позволялось поступать с ним так, особенно учитывая, что он был частью их семьи.
— Ты сказал, что они сводные братья. Как вышло так, что он — раб, а они нет? Они братья по матери?
— Нет. Магнус грубо зачал его с одной из греческих рабынь их дяди. Когда Зарек родился, его мать подкупила одну из служанок, чтобы та забрала Зарека и избавилась от него. Служанка пожалела младенца и вместо того, чтобы убить, отнесла ребенка отцу.
Взгляд Астрид вернулся к лежащему на земле мальчику..
— Но отцу он тоже оказался не нужен.
Это было утверждение.
Несомненно, в этом месте никто его не хотел.
— Нет. Для него Зарек был испорченным. Слабаком. В нем могла течь его кровь, но она смешалась с кровью никчемной рабыни. Поэтому Гай отправил Зарека к рабам, которые вымещали на нем всю ненависть к отцу. Всякий раз, когда раб или слуга злились на отца Зарека или его братьев, мальчик страдал. Он рос, как козел отпущения для каждого.
Астрид увидела, как Мариус схватил Зарека за волосы и потянул. Дыхание застыло в горле, когда девушка увидела в каком состоянии его красивое лицо. Ему самому было не больше десяти, но он уже был покрыт такими шрамами, что едва походил на человека.
— В чем дело, раб? Ты не голоден?
Зарек не ответил. Он вырывался из рук Мариуса, пытаясь убежать, но не проронил ни слова в ответ. Как будто был уже научен горьким опытом или просто слишком привык к оскорблениям, чтобы замечать их.
— Отпусти его!
Астрид обернулась и увидела еще одного мальчика, того же возраста, что и Зарек. Также как и у Зарека у него были черные волосы и голубые глаза. Сходство с братьями было очень сильным.
Он накинулся на Мариуса и заставил его отпустить Зарека. Он вывернул руку старшего брата за спину.
— Это Валериус, — подсказал М’Адок. — Еще один брат Зарека.
— Что с тобой, Мариус? — Требовательно спросил Валериус. — Нельзя издеваться над теми, кто слабее. Погляди на него, он едва держится на ногах.
Мариус вырвался и ударил Валериуса тыльной стороной ладони, сбивая с ног.
— Ты ни на что не годен, Валериус. Не могу поверить, что ты носишь имя деда. Ты способен лишь обесчестить его.
Мариус скривился, как будто присутствие мальчика вызывало у него отвращение.
— Ты слабак. Трус. Мир принадлежит тем, кто достаточно силен, чтобы взять его. И все же, ты жалеешь того, кто слишком слаб, чтобы драться. Не могу поверить, что нас породила одна и та же утроба.
Другие мальчики кинулись на Валериуса, а Мариус вернулся к Зареку.
— Ты прав, раб, — произнес он, схватив Зарека за волосы. — Ты не достоин даже капусты. Дерьмо — вот все, чего ты заслуживаешь.
Мариус швырнул его вперед…
Астрид вынырнула из сна, не в силах перенести того, что должно случиться.
Она привыкла не чувствовать ничего по отношению к другим людям, а сейчас ее переполняли эмоции. Девушку трясло от ярости и боли за него.
Как этому позволили случиться?
Как Зарек смог вынести такую жизнь, какая у него была?
В этот момент Астрид ненавидела своих сестер за то, что они сделали с его детством.
Но, с другой стороны, даже Мойры не могли контролировать все. Она знала это. И все же, это не ослабляло боли в сердце по отношению к мальчику, которого должны были баловать.
К мальчику, который вырос в резкого и мрачного мужчину.
Разве удивительно, что он настолько груб? Как можно было ожидать от него иного, если в своей жизни он видел лишь презрение?
— Я предупреждал тебя, — произнес М’Адок, присоединяясь к ней, — Вот почему даже Скоти отказываются посещать его сны. Если принять все во внимание — это одно из его самых легких воспоминаний.
— Я не понимаю, как он выжил, — прошептала девушка, пытаясь осознать все это. — Почему не покончил с собой?