Рука была большой, мужественной и укрывала ладонь девушки своей мощью. Эти руки убивали, но им приходилось и защищать. Они заботились о ней и дарили удовольствие.
По простым движениям пальцев Астрид поняла, что, наконец, нашла подход к Темному Охотнику. Достигла недостижимого. А потом контакт пропал.
Лицо Зарека затвердело, когда он вырвал руку.
— Я не хочу, чтобы меня меняли. Ни ты, ни кто-либо еще.
Он прошел мимо нее со злобным рычанием и направился к двери. Астрид сделала кое-что, чего никогда не делала прежде. Она выругалась. Черт бы его побрал за то, что он не остался. Черт бы побрал его тупость.
— Я же тебе говорил, что он непробиваем.
Девушка обернулась и увидела, что позади нее стоит М’Адок, наблюдающий через открытую дверь за тем, как полуобнаженный Зарек пробирается сквозь снег.
— И как долго ты подслушивал? — Спросила она Онерои.
— Не так уж и долго. Я знаю, когда не нужно врываться в чужие сны.
Девушка многозначительно прищурилась.
— Да, лучше, чтобы так оно и было.
Не обращая внимания на Астрид и эту невысказанную угрозу, Онерои подвинулся, чтобы наблюдать, как Зарек прокладывает путь через сугробы.
— И что ты будешь делать теперь? — спросил М’Адок.
— Буду избивать палкой, пока он не прислушается к голосу разума.
— Ты будешь не первой, кто пробовал, — сухо произнес Онерои, — Все дело в том, что именно к этому у него иммунитет.
Она глубоко и устало вздохнула. Это была правда.
— Не знаю, что делать. — Призналась Астрид. — В том, что касается Зарека, я чувствую себя абсолютно беспомощной.
Что-то блеснуло в бледных светящихся глазах М’Адока.
— Раз уж на то пошло, тебе не стоило запирать его или саму себя здесь. В этом измерении опасно оставаться надолго.
— Знаю, но что еще я могла сделать? Он не желал оставаться и собирался покинуть дом. Ты знаешь, что я не могу позволить этому случиться. — Она замолкла и бросила на М’Адока умоляющий взгляд. — Мне нужна помощь, М’Адок. Как бы я хотела поговорить с Ашероном. Он единственный из тех, кого я знаю, может рассказать мне о Зареке.
— Нет. Сам Зарек мог бы.
— Но не расскажет.
Он встретил ее взгляд.
— Значит, ты сдаешься?
— Никогда.
Онерои одарил девушку редкой улыбкой, говорящей о том, что он вытягивает ее эмоции.
— Я так и думал. Рад, что ты больше не испугана.
— Но как мне дотянуться до него? Я сейчас открыта для любых идей и предложений.
Онерои вытянул руку, и маленькая темно-синяя книга появилась на его ладони. Он отдал ее Астрид. В руках девушки оказалась копия «Маленького принца».
— У Зарека это тоже любимая книга, — сказал М’Адок.
Неудивительно, что Зарек мог ее цитировать.
Онерои сделал шаг назад.
— Это книга о разбитых сердцах и выживании. О магии, надежде и обещаниях. Странно, что это его зацепило, не так ли?
М’Адок покинул сон, оставив девушку перелистывающей книгу. Астрид увидела, что Онерои подчеркнул отдельные строки и абзацы.
Астрид закрыла книгу и уселась с ней в мягкое кресло, которое внезапно появилось в хижине.
Девушка улыбнулась. Все боги сновидений любили говорить загадками и метафорами. Они редко давали прямой ответ, заставляя человека потрудиться. М’Адок — глава Онерои, оставил ответы в книге. Если это поможет ей хоть как-то понять Зарека, она прочитает все, что выделено. И может быть, тогда у нее появится надежда спасти Зарека.
Джесс зашел в небольшой магазинчик и отряхнулся, словно мокрая собака после дождя. Тут было так невыносимо холодно.
Как Зарек выживал на Аляске до появления центрального отопления? Нужно было отдать другу должное: только упорный и опасный человек мог обосноваться здесь без помощи друзей или оруженосцев.
Лично он предпочел бы, чтобы его оглушили рукояткой пистолета и сбросили в гнездо гремучников.
За стойкой находился пожилой джентльмен, который понимающе улыбнулся, как будто точно знал, почему Джесс, входя, сыпал проклятиями. У него была густая седая шевелюра и борода цвета соли с перцем. На старом зеленом свитере было полно затяжек, но выглядел он добротным и теплым.
— Я могу вам помочь?
Джесс опустил шарф и коротко дружелюбно кивнул. Правила хорошего тона говорили, что в помещении хорошо бы снять черный стетсон, но будь он проклят, если позволит хоть одному сантиметру своего тела потерять тепло.
Ему нужна была каждая капля.
— Как у вас дела? — Протянул он вежливо. — Мне бы чашку черного кофе или чего-нибудь настолько же горячего. По-настоящему горячего.