— Тебе лучше молиться о том, чтобы никогда не узнать, что это такое. Сумасшествие. Жажда. Ярость. Ты создала монстра, Артемида и только я могу убить его.
— Тогда у нас проблемка, не так ли? Ты не можешь уйти.
Ашерон сузил глаза.
Она попятилась.
— Я тебе говорила, я свяжусь с Оракулами и заставлю их вернуть его обратно.
— Лучше, чтобы так и получилось, Артемида. Потому что, если ты не возьмешь его под контроль, мир станет тем самым кошмаром, от которого ты с криком просыпаешься по ночам.
Зарек лежал на пляже, все еще внутри Астрид, чувствуя, как волны омывают их тела. Сон был таким реальным и глубоким, что просыпаться не хотелось. Как бы это было — получить ее на самом деле?
Но, просто подумав об этом, Зарек уже знал правду. Такой женщине, как Астрид не нужен мужчина, подобный ему. Только во сне он мог быть желанным. Необходимым. Человечным.
Зарек придвинулся ближе к Астрид, наблюдая, как вода огибает ее тело. Влажные волосы прилипли к коже. Она выглядела, словно нимфа, поднявшаяся из морских глубин, чтобы понежиться в теплых лучах и соблазнить его своими изгибами и шелковой кожей.
Астрид подняла на него взгляд с нежной улыбкой, от которой сердце забилось быстрее, когда ее рука пробежала по его плечам и груди.
Девушка молча лежала, также наблюдая за ним. Зарек выглядел теперь таким потерянным, словно секс запутал его. Ей было интересно, что нужно, чтобы приручить этого мужчину, хотя бы немного. Чтобы другие люди смогли увидеть то, что видела она.
По крайней мере, теперь он позволял ей касаться себя, не ругаясь и не отдергиваясь. Начало было положено.
Астрид спустила руку ниже, по твердой плоскости груди к идеальным выпуклостям пресса. Голод вспыхнул в глазах девушки, когда ладонь скользнула ниже.
Астрид облизнула губы, раздумывая, сможет ли она быть еще более безрассудной с ним. Ей все еще не было ясно, как он отреагирует на то или иное действие.
Она поглаживала короткие, жесткие волоски, бегущие от пупка, зарываясь в них пальцами. Он уже начинал возбуждаться…
Зарек задержал дыхание, наблюдая за ней. Ее рука, выписывающая круги вокруг его пупка и кончик ногтя, исследующий тень легких волосков на животе дарили чудесные ощущения.
Он вновь жаждал ее.
А потом она опустила руку ниже.
Зарек застонал, когда она обхватила мошонку ладонью. Теплая рука нежно сжалась на ней. Все в паху напряглось, и вся кровь устремилась в нужную область, заставляя его член болезненно твердеть. Астрид провела пальцем от основания до кончика, подразнивая его.
— Думаю, тебе нравится, когда я так делаю.
Зарек ответил ей поцелуем.
Она застонала от страсти, которую он вложил в него. Его член пульсировал в руке Астрид, а язык танцевал с ее языком, пробуждая наивысшую степень желания.
Она неохотно отстранилась, отчаянно стремясь дать Зареку то, что было ему незнакомо. Доброту. Одобрение. Любовь.
Разум ухватился за последнее слово. Астрид знала, что не любила его. Она едва знала Зарека, но все же… Он снова научил ее чувствовать. Заставил испытывать эмоции, которые, как она боялась, давно потеряла. Это многого стоило.
Легко коснувшись губ Зарека, она спустилась вниз по его телу.
Зарек нахмурился. Он не знал, что задумала Астрид, пока она не очутилась поперек его живота. Его взгляду открылась ее обнаженная спина. Астрид продолжала ласкать его рукой. Зарек пропустил руки сквозь ее длинные влажные светлые волосы, поглаживая спину, дыхание Астрид щекотало бедро. Ее кожа была такой мягкой, такой нежной. Без малейшего изъяна.
Астрид спустилась ниже.
Зарек резко выдохнул, когда головка его члена погрузилась в теплый рот. Наслаждение заставило его замереть. Он никогда не испытывал ничего похожего на ощущение ее губ и языка, ласкающих его. Ни одна женщина, кроме Астрид, не касалась его там. Он никогда не позволял.
Но Зарек сомневался, что после этого сможет что-либо ей запретить. Она оставила в его душе такую метку, как никто раньше.
Астрид застонала от соленого вкуса его тела. Когда сестры рассказывали ей о таком, она всегда считала это отвратительным и ужасным. В то время и даже века спустя она не могла представить, что когда-либо будет заниматься с мужчиной чем-то подобным.
Но Астрид сделала это ради Зарека, и в том, что она ощущала, не было ничего отвратительного. Ничего отвратительного в его вкусе.
Она дарила ему редкий момент удовольствия и, как ни странно, сама тоже наслаждалась этим.