Одинокая.
Изголодавшаяся по чужой заботе.
Та часть, которую он давным-давно запер на семь замков и постарался забыть о ее существовании.
Беги, пока не поздно!
Но Зарек остался.
Заставил себя наклониться и приоткрыть рот.
Астрид улыбнулась — от этой нежной улыбки у него словно что-то запылало внутри — и положила ему в рот сладкую сахарную массу, а затем вытерла руку о его щеку.
— Вот видишь, совсем не страшно!
Нет, не страшно. Совсем, совсем не страшно! Просто чудесно!
Но ведь все это сон.
Совсем скоро он проснется — в холоде и во тьме.
Снова один. В реальности Астрид не поведет его на пляж и не станет угощать сахарной ватой.
Он увидит ее — и прочтет на ее прекрасном лице недоверие и страх. Ее будет охранять белый волк, ненавидящий Зарека почти так же сильно, как ненавидит он самого себя.
Реальная Астрид не станет тратить время на то, чтобы его приручить.
Впрочем, неважно. Ему вынесен смертный приговор, так что на реальную Астрид у него просто нет времени.
В реальности у него одна забота — выжить. Вот почему этот сон так драгоценен для него.
В первый раз в жизни он счастлив. Только бы этот сон не стерся из памяти при пробуждении!
Рука об руку с Астрид они шли по пирсу, сквозь шум и смех, грохот игральных автоматов и вкусные запахи разнообразных лакомств, которых Зарек никогда не пробовал, лишь читал о них в Интернете. Он не улыбался, но глаза у него разбегались, словно у ребенка, оказавшегося в волшебной стране.
— Попробуй! — предложила она, протягивая ему сахарное яблоко.
И тут же обнаружила, что не так-то легко есть сахарные яблоки, когда во рту у тебя клыки!
Вдосталь намучившись над сладким лакомством, Зарек наконец умудрился откусить от него кусочек. Подняв глаза, встретился с выжидающим взглядом Астрид.
Ну как?
Неплохо, — проглотив, ответил он, — вот только повторять этот опыт что-то не тянет. Слишком уж сложно обращаться с этой штуковиной!
Астрид от души рассмеялась, а Зарек бросил остатки яблока в мусорный бак.
Затем она повела Зарека в игровую галерею и подвела к столу для ски-бола — своей любимой игры. К ее удивлению, Зарек бросал шары в цель так метко, словно тренировался много лет.
Где ты научился так метко попадать в цель?
Принцесса, я живу на Аляске, в стране вечных снегов. Шарик из дерева или из снега — велика ли разница?
Такой ответ удивил Астрид. Как она ни старалась — не могла представить себе Зарека, на досуге лепящего снежки!
А... а с кем ты играл в снежки?
Зарек неторопливо отправил еще один шар прямо в центр круга.
Ни с кем. Я бросал снежки в медведей, чтобы они разозлились, подошли поближе и дали себя убить.
Ты убивал маленьких медвежат?!
Он смерил ее угрюмым взглядом.
Поверь мне, принцесса, они были совсем не маленькие. Чем больше, тем лучше. Мяса в них побольше, чем у кроликов, — хватает на несколько раз. Да и на шубу или на одеяло их нужно куда меньше, чем мелких зверьков. Пока на Аляске не появились магазины, выбор в зимнюю пору был невелик: ешь медвежатину или соси лапу.
В груди у Астрид что-то болезненно сжалось. Она знала, что жизнь Зарека на Аляске была нелегка, но от того, что он рассказывал, ее охватило жгучее желание обнять его, прижать к себе и никогда больше не отпускать.
Как же ты их убивал?
Своим оружием — серебряными когтями.
Ты убивал медведей когтями? — изумленно повторила Астрид. — Да неужели же не было более простых способов? Копье, лук и стрелы, ружье?..
До изобретения ружей, принцесса, было еще очень далеко. И потом, это было бы нечестно. Медведь-то не может поразить меня на расстоянии. Я рассуждал так: мы с ним на равных. У него есть когти — у меня тоже. Посмотрим, кто выйдет победителем!
Астрид покачала головой, не в силах подобрать слова. И он так легко говорит об этом!
А что, если... если побеждал медведь?
Небрежно пожав плечами, Зарек отправил в цель еще один шар.
Все лучше, чем пустое брюхо. К боли я привык, к шрамам тоже. — Он бросил через плечо лукавый взгляд. — Принцесса, хочешь медвежью шкуру на пол? У меня их много!
Но Астрид не улыбнулась в ответ.
Что-то сжимало ей горло, хотелось плакать. Перед глазами стояла картина: Зарек, измученный, залитый кровью, тащит по снегу огромную медвежью тушу... Столько опасностей и трудов — только для того, чтобы пообедать!
И ведь убить медведя — еще не все. Притащив тушу домой, ее надо освежевать и разделать — быстро, пока другие хищники не сбежались, учуяв запах крови и мяса.
А потом — приготовить...
И все — в одиночку. Никто тебе не поможет. Либо сделаешь все это, либо будешь голодать.
А что, если не повезет на охоте? Если не встретишь медведя?
Что же ты ел летом, когда солнце светит двадцать два часа в сутки? Ты ведь не мог заготавливать мясо надолго. А на огород тебе попросту не хватило бы времени. Что же ты делал?
Голодал, принцесса. И молился, чтобы поскорее пришла зима.
Глаза ее наполнились слезами.
Зарек, мне так жаль!
О чем тебе-то жалеть? — не глядя на нее проговорил Зарек. - Ты ведь в этом не виновата. И потом, не так страшен голод, как жажда. Слава богам за воду в бутылках. Пока ее не было... колодец у меня недалеко от дома, но в середине лета порой я и до него дойти не успевал.
И он потянулся за следующим шаром.
Но Астрид накрыла его руку своей.
Зарек обернулся к ней, и она, обняв его, прильнула к нему в поцелуе. Как хотелось ей подарить ему хоть каплю покоя и утешения!
Зарек крепко прижал девушку к себе. Она приоткрыла губы, впитывая его вкус, наслаждаясь его силой.
Но вдруг он со стоном оторвался от нее.
Зачем ты здесь?
Ради тебя, мой Прекрасный Принц.
Не верю. Говори правду: зачем ты здесь? Чего хочешь от меня?
Какой же ты параноик! — вздохнула Астрид.
Нет, просто реалист. Обычно мне такие сны не снятся.
Что, никогда? — вскинула бровь Астрид.
По крайней мере, в последние две тысячи лет.
Кончиком пальца она провела по его нахмуренным бровям.
— Что ж, все течет, все изменяется.
Зарек молча покачал головой. В эту присказку он не верил.
Кое-что не меняется.
Никогда.
Зарек!
Что-то мягко толкнуло его в грудь.
И это была уже не Астрид.
Что-то не так? — спросила она.
Зарек!
Голос издалека — словно из-за тысячи миль.
Не знаю... со мной что-то странное...
Что такое? — допытывалась девушка.
Зарек!
Солнечный день стремительно угасал. Деревянный помост уходил из-под ног.
Зарек чувствовал, что все расплывается у него перед глазами, что какая-то сила подхватывает его и несет прочь от Астрид. Он напрягал все силы, чтобы остаться с ней.
Остаться во сне.
Он не хочет, чтобы этот сон оборвался! Не хочет вновь просыпаться в мире, где он никому не нужен!
О, если бы остаться с ней!
Пожалуйста! Еще хоть на минуту...
Зарек! Будь ты проклят! Просыпайся, пока я тебе не врезал! Сотрясение мозга тебе сейчас уж точно ни к чему!
Зарек с трудом разлепил веки. Над ним склонился Джесс и тряс его, словно тряпичную куклу.
Выругавшись, Зарек пнул ковбоя ногой, и тот отлетел к стене.
Теперь проклятиями разразились оба: Джессу, со всего маху врезавшемуся в стену, пришлось несладко, — но и Зарек ощутил его боль, как свою.
Но на это ему было плевать. Неважно, чем эта выходка обернется для него самого, но предателя он отделает так, что тот долго не встанет!
Зарек у него в долгу за ту пулю, что выпустил в него ковбой.
А свои долги он привык выплачивать с процентами.
Зарек с ревом вскочил с кровати, готовый к бою.
Стой, Зет! — вскричал Джесс. Пригнувшись, он избежал встречи с летящим навстречу кулаком. — Успокойся!
Зарек пожирал его глазами, словно лев — раненую антилопу, которую присмотрел себе на ужин.