— Дэнни, извини… — Лили смотрела на экран из-за его плеча. — Я, наверно, сильно поглупела… Нет-нет, сэр, не возражайте! Но, убей меня, не понимаю, почему эти девицы у тебя бегают голышом?
Дэнни холодно взглянул на нее:
— Потому что я хочу, чтобы они не вызывали никаких ассоциаций с эпохой или социальной средой, — и сам поморщился от того, как заумно это прозвучало.
Лили не отвела глаза.
— Они должны символизировать обольщение — обольщение алчностью, властью, себялюбием. Что лучше, чем обнаженное тело, может выразить соблазн и искушение?
— Будем надеяться, до зрителя это дойдет, — кротко произнесла она.
— Я думал, тебе нравится мой замысел.
— Мне очень нравится, но…
— Что? Что «но»? — резко спросил он.
— Ничего.
Он отвернулся и снова уставился на экран, но слова «до зрителя это дойдет» не давали ему покоя.
Кэти играла на рояле — скверно играла. «Ничего не изменилось за эти тридцать лет», — думал Дэнни. Кэти не стала виртуозом, Сара не научилась вкусно готовить, а Джонатан остался в тридцать семь таким же самодовольным и противным, как и в семь, разве что растолстел и облысел.
За обедом Сара усиленно потчевала мужа:
— Милти, отчего ты так плохо кушаешь? Ведь это же твоя любимая фаршированная рыба.
— Не стоило тебе, Сара, так возиться.
Один Дэнни знал, что означают на самом деле слова Милта, больше всего на свете ненавидевшего фаршированную рыбу, которую он неизменно называл «лягушка под маринадом». Он оглядел сидевших за столом — все ели с большим аппетитом, а Милт, усердно жуя, еще успевал одобрительно улыбаться жене. Боже, давно ли, казалось, бородатый очкастый парень пришел в университет посмотреть курсовик Дэнни?! Теперь агенты больше не выискивают даровитую молодежь — они ждут, когда ты станешь звездой, а уж потом снисходят до подписания контракта. А Милт по-прежнему каждый год смотрит студенческие работы.
Милт перехватил взгляд Дэнни и улыбнулся. Наполнил бокалы, прокашлялся и встал:
— За Дэнни, за одного из моих самых первых клиентов! Он пришел в «Феймос Артистс», еще когда я сидел в самом крайнем кабинете. Он тогда снял коротенький фильм… Как он назывался?
— «Спасенная».
— Да-да! Я никогда не забуду эту картину. Я сразу понял, что имею дело с талантом. И, поверь, я рад, что чутье меня не обмануло. — Он с улыбкой обвел всех взглядом. — На его десять процентов куплено все, что есть в этой комнате, включая обои, — трудно было понять, когда он шутит, а когда говорит серьезно, но в эту минуту улыбка вдруг исчезла с его лица. — Завтра мы увидим новый фильм режиссера Деннисона — «Всякий человек». — От волнения он даже немного охрип. — Дэнни, друг мой, я знаю, что этой картиной ты поднимаешься на новую ступень мастерства, — сказал он со слезами на глазах. Сара уже всхлипывала. — Твое здоровье, дорогой мой! — и он залпом выпил вино.
Дэнни, прислонясь к стене монтажной, смотрел, как киномеханик вставляет в аппарат бобины с пленкой. Сейчас должен был начаться предварительный просмотр. Фильм вырвался у него из рук, начал самостоятельное существование, и Дэнни вдруг захотелось схватить коробки с пленкой и унести их домой.
Вошла Лили с сумкой, набитой книгами, и перекинутым через руку плащом.
— Что ж, Дэнни, кажется, пришла пора прощаться.
— То есть?
— Моя работа окончена. Я тебе больше не нужна — ни в каком качестве.
Ее спокойная прямота неприятно поразила его.
— Ты что же, не хочешь послушать, что скажут о нашей картине?
Она слабо улыбнулась:
— Я все равно уже ничего не смогу изменить.
Дэнни не совладал с нервами:
— Отчего ты уже заранее настроена на провал?!
— Вовсе нет. Я от всей души желаю, чтобы он всем понравился.
— А тебе, значит, он не нравится? Ну, разумеется, нет!
— Дэнни…
— Знаешь, тебе в самом деле лучше уйти, — сказал он, старательно перелистывая какие-то бумажки.
Он чувствовал ее взгляд, но так и не поднял голову. Потом, не сказав ни слова, она вышла. «Зря я с ней так резко», — подумал он. Разговор с Лили окончательно выбил его из колеи.
Приехав домой, он включил автоответчик и долго ходил из угла в угол, слушая голоса тех, кто звонил ему.
— Дэнни! Увидимся после просмотра! Я молюсь за тебя! — кричал Милт.
Потом он стал разбирать почту — рассеянно проглядывать письма и швырять их в мусорную корзину. В руках у него оказалась открытка с изображением двух обнявшихся на ветке коала. Он перевернул ее и прочел: