– Это Штраус. Король вальсов, как называют его в Мидгарде, – рассказывал ей Локи, пока они кружились. – Надо научить наших музыкантов, что ли… Беда всех бессмертных созданий в том, что они плохо воспринимают новое, и мало его создают. А смертные, особенно мидгардские, наоборот стремятся за свою короткую жизнь изобрести что-нибудь, чего никто никогда не делал. И что самое удивительное – у них получается! За последние лет сто они настолько преобразили свой мир, что даже я диву даюсь каждый раз, когда наведываюсь туда. А я наведываюсь частенько. И не в последнюю очередь потому, что мне любопытно, чем же они удивят меня на этот раз. Танцы и музыка – это лишь малая толика из всех тамошних чудес. Одна из самых приятных, что уж там… И пожалуй, только они у нас и приживаются. Вальс очень понравился дамам моей матушки, и они быстро настояли, чтобы его включили в обязательный список танцев на пиру. Правда, когда я предложил музыкантам несколько новых мелодий, и эту в том числе, они гордо отказались. Мол, сами могут сочинить не хуже, чем какой-то простой смертный.
– Но это же волшебно! – воскликнула Сиф.
– Я тоже так считаю. Надо было соврать, что это кто-то из асов сочинил. Ее бы лучше приняли.
– Почему же вы не соврали, тот, кого называют богом обмана? – хитро прищурилась она.
– Иногда и мне хочется побыть честным. Но в следующий раз, наверно, не буду.
– В следующий?
– Когда принесу очередной мидгардский танец. Их там появилось довольно много за последнее время. И очень интересных…
Звуки вальса стихли. Локи остановился, но рук не опустил, по-прежнему продолжая придерживать Сиф за талию.
– Например?.. – спросила она, выжидающе посмотрев на него.
Локи оглянулся, музыка заиграла снова. Уже другая, с другим размером. И Сиф точно могла сказать, что ничего подобного не слышала.
– Танго… – сказал Локи. – В Мидгарде сейчас приходит мода на всё более откровенное. Чинные европейские традиции уходят в прошлое. Бывшие колонии с освобожденными рабами начинают диктовать свою моду. Негритянские мотивы, латино-американские…
– Какие?.. – переспросила Сиф, запутавшись в незнакомых словах.
– Я как-нибудь свожу тебя туда и все покажу… – шепнул Локи ей на ухо. – А тут все просто. Иди за мной. И доверься мне.
И она доверилась. Локи вел ее уверенно, подсказывая следующие шаги и все крепче прижимая к себе. Сиф уже даже не осознавала, что именно она делает, кроме того, что танцует с ним наедине… И желала только одного: чтобы это не кончалось подольше. И когда Локи остановился, крепко держа ее и словно не собираясь отпускать, она и не подумала отстраняться. Наоборот придвинулась еще ближе, не в силах даже отвести от него глаз. А он ее поцеловал.
На этот раз сразу страстно и жадно. И Сиф, обрадовавшись, что теперь ничего не помешает, тут же обвила его шею руками и ответила на поцелуй. Локи словно этого и ждал, обнял ее крепко, погладил, заставляя выгибаться и прижиматься к себе еще сильнее. Она и не знала, что поцелуи могут быть такими. Подруги ей не рассказывали, она не спрашивала. Она и не мечтала. И ей было одновременно страшно оттого, что не представляла, чего ожидать, и вместе с тем невыносимо хорошо от каждого движения, каждого прикосновения. И от предвкушения чего-то большего, чего она еще не могла вообразить.
«Только не прекращай, только не отпускай…» – думала она, запуская пальцы в его волосы и громко выдыхая от того, как сильно до боли он сжал ее тело.
Локи оторвался от ее губ и стал покрывать поцелуями шею, грудь и плечи, стаскивая ниже лиф платья. Сиф ему не мешала и, вцепившись пальцами в его плечи и дрожа, думала, как бы не упасть. Он опустился перед ней на колени, стащил и отбросил куда-то в сторону свой пиджак, за ним и галстук, пуговицы на рубашке терпения не хватило расстегивать, и он просто рванул ворот, чтоб было свободнее дышать.
Сиф, чувствуя, что стоять больше не может, села рядом и снова прижалась к его губам. Локи застонал, гладя ее по спине, бедрам, груди, пробираясь руками под платье, сминая его и тщетно пытаясь нащупать завязки. Сиф совершенно не возражала, хоть бы и разорвал его. Лишь бы ее не отпускал.
Вся кожа горела от его поцелуев и прикосновений. Сиф обхватила ногами его бедра, чтобы прижаться еще плотнее, и он снова застонал, почти что зарычал в ответ. И его рука скользнула ей между ног, туда, где уже было горячо и влажно. Она вздрогнула, почему-то испугавшись. И Локи снова это почувствовал и остановился.
– У тебя есть возможность уйти. Сейчас. Потом не будет, – сказал он непривычно глухим голосом. Он не разжимал рук, даже не ослабил хватку, и Сиф чувствовала, что он дрожит. «Он не хочет, чтобы я уходила», – поняла она. Она тоже не хотела.
– Зачем? – спросила она, глядя в его глаза, сейчас почти черные и от того еще более притягательные.
– Ну мало ли… – попытался равнодушно сказать он. – Я не хочу тебя принуждать ни к чему.
– Я не уйду, – шепнула она, снова целуя его в губы. «Я не прощу себе, если уйду, – подумала она. – Хотя, наверно, это было бы благоразумнее».
Локи от радости так сильно сжал ее, что она вскрикнула от боли. И тут же рассмеялась. Она уже была готова, что он сейчас повалит ее на пол, но он встал и рывком поднял ее. Сиф вцепилась в его плечи, чтоб не упасть: ноги уже совсем не держали.
– Куда мы? – спросила она.
– В более уютное место. Скажи мне только одно, – произнес он, беря ее лицо в ладони. – То, что Тор рассказал про Утгард, – всё? Или было еще что-то? Между вами?
Сиф удивленно округлила глаза: неужели он может сейчас думать о такой ерунде?
– Ничего. Ты правда думаешь, будто Тора могло интересовать что-то кроме драки?
– Когда я на тебя смотрю, я не понимаю, как кого-то может интересовать что-то или кто-то кроме тебя. Но на мое счастье Тор такой дурак… Пойдем.
И крепко взяв ее за запястье, словно она хотела сбежать, повел к лестнице наверх в свою спальню.
«Валькирии никогда не отдаются. Валькирии берут сами», – вспоминала она слова своих старших товарок, лежа в объятьях Локи и прислушиваясь к себе.
Тело все еще горело и немного ныло. Уложив ее на кровать и освободив от платья, Локи ей сказал: «Я постараюсь быть осторожным, но если сделаю тебе больно, дай мне знать». Однако осторожным его назвать было нельзя, Сиф даже не думала, что всегда столь сдержанный и холодный принц способен на такую страсть. Она не возражала, ей самой хотелось его не меньше, хотелось ощущать его всей поверхностью кожи, слиться с ним. И боль ее не пугала, она даже предполагала, что будет больнее, когда он в нее войдет. Но она никогда раньше не предполагала, что ей будет так приятно ложиться под него, и чувствовать тяжесть его тела на себе и движения в себе, и слышать его стоны и сбивчивый шепот: «Как же ты сводишь меня с ума…» «Ты меня тоже», – хотела она ответить, но почему-то не могла вымолвить ни слова, вся погрузившись в новые для себя ощущения.
Что же она? Взяла то, что хотела? Или отдалась?
Она слышала его все еще тяжелое дыхание, чувствовала ленивые поцелуи и ласки. Хоть и уставший, он не хотел ее отпускать, и его прикосновения теперь стали еще более уверенными и, что ли, властными. Как будто он держит вещь, которая ему принадлежит. Валькирия не может никому принадлежать. Но почему ж тогда так хорошо?
Локи чуть отстранился, чтобы посмотреть ей в лицо.
– Не жалеешь, что осталась?
Сиф покачала головой.
– Я хотела этого.
Он самодовольно улыбнулся.
– Мне безумно приятно это слышать.
– Приятно?
– Да. Я мог бы затащить тебя сюда в первый же день, когда увидел. Задурить голову, взять силой…
Сиф недоверчиво поморщилась. Она, конечно, тогда не была еще валькирией, но дать отпор распустившему руки мужчине, хоть и принцу, смогла бы.
– Поверь мне, – кивнул Локи. – У меня бы получилось. Я делаю, что хочу, и получаю. Но я не хотел. Я хотел, чтобы ты сама сделала свой выбор. В общем-то… я и сейчас его тебе оставляю. Я тебя не держу, – он даже убрал руку с ее тела, и Сиф вздрогнула, почему-то сразу почувствовав холод.