– Почему?
– Он не альв. Его магия похожа на нашу. Очень похожа, но и сильно отличается. В нем слишком много темной силы.
Сиф вопросительно посмотрела на него, ожидая объяснения.
– Любая вещь, любое явление во Вселенной имеют две стороны. Светлую и темную, – Вёллен стал водить рукой над полом, чертя схему для наглядности. – И все магические расы Девяти миров поделены поровну на тех, кто черпает свою силу в Свете, и тех, кто – во Тьме. Есть огненные муспеллы и гномы, жители подгорных царств. Их магический дар не совершенен, они больше полагаются на физическую силу, и их магия, в основном, лишь укрепляет то, что создали их руки. Есть альвы и ётуны – идеальный, на мой взгляд, вариант сочетания сильной плоти и магической силы. И есть ваны и дороки, существа, настолько наполненные магией, что их тела – не более чем хрупкий сосуд для ее хранения. И есть, конечно, еще три расы – гоблины, маленький, воинственный, но не очень умный народ, люди, хитроумные, хоть и недолгоживущие существа, и вы, асы, бессмертные воины. Но вы все начисто лишены магии, поэтому сейчас речь не о вас, – он стер нарисованный последим ряд. – Как видишь, – показал он на три пары кружков, – они одинаковы, только одни берут силу от Света, другие у Тьмы. Мы, альвы, из Света мы черпаем свою силу, в него отдаем свою энергию. Там, где света нет, там, где мрак и холод, мы практически бессильны. Так же и ваны, они без света вообще умирают. Другие существа используют темную сторону: мрак, холод, смерть… Дороки, духи Нифльхайма, безмолвный ужас – воплощение темной силы, в их царстве не выживает никто. Да и в царстве ётунов выжить трудно, там нет света, нет тепла… Отец рассказывал, что лишь только он ступил на их землю, почувствовал, как силы начинают покидать его. Сестра его и вовсе умерла там, а ведь убить альва очень сложно. И ни один из тех, кто привержен свету, не может использовать силу тьмы. Равно как и наоборот. Кроме Локи. Я не знаю, откуда, но темная магия есть в нем, как оборотная сторона светлой. И отец сказал, что не допустит, чтобы существо с тьмой в душе, постоянно обитало в Альвхайме. Я ему тогда не поверил. Я не видел в своем друге ничего темного. Я решил, что это просто какие-то отговорки, обусловленные его непростыми отношениями с Асгардом, что он не хочет, чтобы сын Одина был при его дворе и, возможно, доносил своему отцу какие-то наши секреты. Но со временем я убедился, что он прав. В Локи действительно очень много Тьмы. А ваны так вообще не пускают его к себе на порог.
– Он говорил, что ваны обиделись на него за какую-то шутку…
– Они не столь тупы, чтобы обижаться на простую шутку. Но она была не простая. Он использовал темную магию, а для них это равнозначно объявлению войны.
– Но зачем? Неужели он не знал, что так может быть? – удивилась Сиф.
– Он не понял, что он сделал. Даже я не понял тогда – а я был вместе с ним. Я только почувствовал тогда холод и ужас на миг. А ваны почувствовали в тысячу раз сильнее. И они сказали, что если он немедленно не уберется или попробует еще раз ступить на землю Ванахайма, он сильно пожалеет. Мы ушли, и Локи долго поносил их последними словами, и я с ним соглашался. А отец потом объяснил мне: «Это то, о чем я предупреждал. Темная сила в Локи велика, он не осознает ее и не контролирует. Как можно позволять ему жить среди нас?»
– Но вы же учили его контролировать магию? Он сам говорил…
– Светлую. Темной здесь никто не владеет и научить его не может. Разве что гномы Свартальфхайма что-то подсказали, но они невеликие маги и сами. Что-то он мог читать в книгах. Но в основном, боюсь, он и сам не представляет того могущества, которое в нем сокрыто.
Сиф вдруг вспомнила подземелье в Утгарде и камни, превращающиеся в лед, и содрогнулась. «Я сам не знал, что у меня получится».
– Вёллен, откуда у Локи вообще эти способности? Он же ас, у асов нет магии. Но даже вы, альвы, самые могущественные маги во вселенной, признаете, что он сильнее.
– Не знаю. Он сын Одина. А Один – необычный ас. Он владеет магией. Как и почему – не знает никто. Но это факт. Поэтому он и является главой всех Девяти Миров и хранителем мира. Да и Тор ведь тоже…
– Тор не маг. У него небывалая сила воина, ему подчиняется волшебный молот, и с помощью его он может творить небывалые вещи. Но это всего лишь малая толика по сравнению с тем, что доступно Локи. Локи сильнее.
– Да, Локи очень силен, – кивнул Вёллен.
Сиф внимательно посмотрела на него: какая-то странная интонация прозвучала в этой фразе. Будто он говорил не о том, кого называл своим братом, но своим возможным врагом.
– Тор силен, но предсказуем, – пояснил альв. – Один могущественен, но скован законами, которые сам же установил. Локи же – как огонь, который греет, светит, но стоит отвернуться на миг, и он превратится в пожар. Я называю его братом, но даже я не доверил бы ему свою жизнь.
– Ты думаешь, что мне не стоит… – начала Сиф, с трудом подбирая слова.
– Я не даю советов, – быстро сказал Вёллен. – Я говорю только то, что чувствую сам. Тор ему доверяет, я знаю. Но Тор может себе это позволить. Всеотец… нет, насчет Одина я ничего сказать не могу. Его я понимаю еще меньше, чем Локи. А ты… может, тебе суждено стать единственной, кто может доверять Локи просто так. Кто знает? Слушай свое сердце.
Сиф прислушалась. Сейчас оно говорило, что без Локи ему очень тоскливо. Пусть он вернется, а там…
========== Часть 4 (3) ==========
Никогда Сиф не предполагала, что ей будет так сложно обучаться боевому искусству. К тому же такому желанному, как искусство владения глефой. Вряд ли что-то во всей вселенной интересовало ее больше… вот только она считала дни до того момента, когда альвы сочтут ее достаточно подготовленной и можно будет вернуться в Асгард. Хотя, конечно, она могла вернуться в любой момент. Просто сказать «хватит» и уйти. Не закончив обучения и навсегда оставшись слабаком в глазах альвов. И тех асов, которые вдруг узнают. И только гордость и нежелание выглядеть слабой заставляли ее продолжать. И мирили с отсутствием Локи.
Она думала, что как только ступит на землю Асгарда и увидит зеленые глаза своего прекрасного принца, тут же бросится к нему в объятья. И ей будет совершенно наплевать, кто будет при этом присутствовать и что они об этом подумают. Пусть и Тор, и Троица, и даже Один, не говоря уж о кириях подождут, пока она не расцелует самого замечательного в Девяти Мирах мужчину.
Но Локи все решил по-другому. Он не вышел ее встречать вместе со всеми. И ей пришлось обниматься с Тором, пожимать руки друзьям, целоваться в щеку с подругами-валькириями и отвечать какую-то ерунду на их глупые и ничего не значащие вопросы. Сама она спросила только одно:
– Локи здесь?
– С утра был, – кивнул Тор. – Мы даже успели поцапаться. Теперь он, видимо, дуется на меня и заодно на всех моих друзей. А поскольку ты мой друг, Сиф, то и ты попала к нему в немилость, хотя ты-то уж точно ни при чем!
– Да, Локи, он такой, – улыбнулась она. И тут же быстро отговорилась тем, что хочет зайти к себе, привести себя в порядок с дороги и все такое… И даже ей удалось настоять, чтобы ее никто не провожал.
Убедившись, что за ней действительно никто не шел следом, она прошла мимо своей двери, нажала скрытую пружину в стене и побежала через темный и пыльный ход, только через пару десятков шагов сообразив, что не взяла с собой никакого светильника и ей придется идти на ощупь. Можно было, конечно, вернуться, но это значило бы потерять драгоценные полминуты, а то и больше от встречи с Локи. И Сиф, понадеявшись на свою память, пошла вперед.
Память не подвела, и вскоре она, кое-как отфыркавшись от пыли, стучала в дверь Локи.