– Да, – не стала отрицать Сиф. – Хотя мне кажется, что использовать магию против тех, кто ею не владеет, – не очень честно. Особенно в бою.
– В бою нечестно утверждать, особенно молодому и полному сил человеку, что он готов умереть, – возразил Локи. – Я всегда честно признаюсь, что хочу жить. Поэтому когда на мою жизнь покушаются, я готов на все. Равно, как и когда покушаются на жизни моих друзей.
– Но разве отдать жизнь за своих друзей, за то, во что веришь, ради чего живешь – это не высшая доблесть воина?
– Высшая, – кивнул Локи и поднял глаза к небесам. – Настолько, что и не счесть, сколько до нее еще есть других доблестей и возможностей. И пока я не перепробую их все, я не буду использовать ту, последнюю.
Сиф задумалась. Со словами принца сложно было не согласиться, однако что-то ее настораживало. И она никак не могла понять, что.
Локи посторонился, позволяя ей первой завернуть за угол, и Сиф обнаружила, что они вышли на небольшую площадку в дальнем краю сада, не таком ухоженном и мало посещаемом, особенно в столь позднее время.
– Я опять хочу пригласить вас на танец, – сказал Локи.
– Что? – удивилась Сиф. Танцевать?
Принц, вытащив из-за голенища нож, ловко срубил два тонких деревца, толщиной не больше двух пальцев, кое-как обстругал от листьев и ростков. Затем, убрав нож, провел рукой вдоль всей длины одного из них. И Сиф не смогла сдержать восхищенного вздоха. В руках у Локи оказалась глефа, разноцветно сверкающая обоими лезвиями в звездном свете. Принц бросил ей сотворенное оружие и проделал то же со второй палкой.
– Танец с глефами, – объявил он. – Мне показалось, что это будет вам интересно, леди.
– О да! – воскликнула Сиф, тут же вставая в боевую стойку, и поудобнее перехватила древко.
– Тогда фигура первая…
Занятие с Локи разительно отличалось от занятий с его братом. Он не нападал, не орал, ругаясь или одобряя, зато много говорил. И это ей напомнило старые дни, когда она только начинала свое обучение воинской премудрости.
– Секрет владения глефой, леди Сиф, очень прост. Но нравится не всем. Это коварное оружие. Двуличное. Простые воины не любят его за это, как не любят всех, кто использует хитрости. Но без хитрости войны не выиграешь. Ни целиком, ни даже крупную битву. У полководца всегда должно быть что-то, что можно без тени сожаления выбросить вперед, – Локи сделал выпад одним концом глефы, и Сиф тут же встретила его своим оружием. Однако Локи, замерев, продолжил говорить. – И это будет красиво и смело. И часто отчаянно. Потому что это именно то, что от тебя непременно ждут твои противники. А раз они ждут, значит, они готовы. Это атака, обреченная на неудачу, – он ловко подцепил ее клинок своим и отвел в сторону. Сиф даже не успела понять, что надо сделать. – Но у опытного полководца всегда есть арьергард. Который он оставлял в тени до поры до времени. И пока армия противника пытается добить авангард, который, сопротивляясь из последних сил, уходит куда-то в сторону, и кажется, что позорно бежит, арьергард наносит свой удар.
И он другим концом глефы легонько ткнул ее под ребра.
– Туше, как говорят в одном из моих любимых миров. И никаких фокусов. Но помни об одном. Если ты пользуешься хитростью, следи, чтобы она не обернулась против тебя. У глефы два конца, острых и смертельно опасных. Чуть зазеваешься, и… – он снова провел атаку, Сиф снова отбила, но теперь его глефа развернулась как-то по-другому, и она понять не успела, как второе лезвие ее собственной глефы угодило ей в бедро. Хорошо, это была всего лишь тупая деревяшка с наведенным мороком. – Если привыкаешь к мечу, такую ошибку легко допустить. Никогда не забывай об этом.
– Вы научите меня?
– Конечно.
И с этого дня каждый вечер Сиф шла в дальний конец парка, чтобы тренироваться с принцем Локи. В остальном ее жизнь совсем не изменилась. И подготовка к Посвящению шла своим чередом, наставницы-кирии не давали ей расслабляться, Тор отчаянно гонял на тренировочной площадке, каждый раз неизменно оставляя на ее теле новые ссадины и синяки. Но если раньше это все занимало всю ее жизнь, помыслы и переживания, то теперь вдруг стало неважным. И Сиф весь день ждала лишь того момента, когда можно будет снова взять в руки волшебную глефу, идеально сбалансированную и сверкающую своими лезвиями. Пусть они были ненастоящие, всего лишь ловко наведенный морок, не способный причинить вреда, но сердце Сиф пело, когда она смотрела на них. И еще больше – когда видела, как опасное оружие начинает ей подчиняться.
– Я, наверно, отрываю вас от важных дел, – сказала она как-то принцу Локи во время небольшой передышки.
– Ничуть. Когда у меня будут дела важнее занятий с вами, я дам вам знать, леди Сиф. Меня больше заботит, что вы из-за всего этого мало отдыхаете. Ваши другие учителя совсем не дают вам роздыху.
– До Посвящения осталось всего ничего. Я должна сделать все, чтобы пройти его, не заставив краснеть моих наставников.
– Я мог бы поговорить с кирией Вейдой, чтобы она освободила вас от занятий с… секирой, к примеру.
Сиф недоуменно посмотрела на него.
Локи взял ее руку и внимательно осмотрел.
– Я не хочу ничуть умалять ваших способностей, леди Сиф, но признайте сами: секира некрасиво смотрится в тонких женских руках. В отличие от глефы.
Сиф успела подумать, что надо бы обидеться, но вместо этого рассмеялась. И руку не отняла.
– Оставьте грубую силу моему брату. Все равно в этом никто и никогда с ним не сравнится.
– Как это ни печально, но правда, – признала Сиф, уже убедившаяся, что Тора даже с обычным оружием одолеть практически невозможно.
– Было бы о чем печалиться! – пожал плечами Локи. – Отдохнули? Продолжим.
Сам Локи грубую силу не жаловал вообще, хотя, как Сиф успела убедиться, обделен ею не был. Тем не менее он никогда не встречал удары грудью и от Сиф требовал того же.
– Ты пойми, – говорил он, ловко обходя очередную ее защиту, – нельзя всегда тупо лезть по прямой. Оглядись, и поймешь, что можно с меньшими усилиями сделать большее. Война – не учебный бой. Войну не выиграть красивой смертью. Мысли шире! Глефа – не секира – она дает себе такую возможность! Почувствуй ее легкость. Почувствуй ее лезвия как крылья пчелы. Они порхают, то здесь, то там. Позволь себе лететь на них. И жалить не только в лицо, но со всех сторон. И не бойся замараться, упав. Грязь засохнет и отвалится, если ты останешься живой, а не превратишься в ее часть, славно померев…
– Что-то ты хитришь, – однажды сказал ей Тор, когда она, скользнув на землю, увернулась от очередного его удара, грозившего ей вновь сломанными ребрами.
– Схитривший воин лучше раненного, – ответила Сиф, поднимаясь и отряхивая с одежды песок.
– Не говори так, а то я подумаю, что это не ты, а мой брат, принявший твою личину. Я люблю Локи всей душой и разорву каждого, кто посмеет хоть словом оскорбить его. Но… если честно, он всегда мне завидовал, моей силе, моим умениям, – Тор подкинул тяжелый учебный меч легко, словно щепку. – Поэтому он всегда выдумывал эти свои отговорки и выкрутасы. Запомни, Сиф, если хочешь чего-то добиться, равняйся на более сильных!
– Мне кажется, он тоже сильный, – возразила Сиф, сама пугаясь собственной храбрости. Вклиниваться в отношения между членами королевской семьи у всех обитателей Золотого Чертога считалось верхом неразумности.
– Он сильный маг, этого не отнять, – признал Тор. – Исчезнуть тут, появиться там. Пыль в глаза пустить, фейерверк устроить… – он поморщился. И тут же, словно опомнившись, предупредил. – Только ему не говори. Обидится еще, а мне потом опять избавляться от…
Тут Тор совсем смешался и, кажется, даже покраснел. Сиф пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы сохранить серьезное выражение лица. И не отвлекаться потом на размышления, что же такое сотворил хитрый Локи со своим старшим братом.