Он появился за ужином в общей малой столовой. Тор, Троица и Сиф как раз были там, обсуждая, какие есть варианты, чтобы поразвлечься и размять засидевшееся в ножнах оружие. Локи вошел и как ни в чем ни бывало сел за их стол, поздоровавшись за руку с братом, остальным только кивнул. И сделал вид, что совершенно не замечает их удивленных взглядов. А удивиться было чему: во-первых, царапины на щеке все еще сильно выделялись, хотя на Локи обычно все заживало очень быстро; а во-вторых, виновник царапин, ворон Одина, сидел у него на плече и с достоинством взирал на присутствующих.
– Что такое? – наконец поинтересовался Локи, придвигая к себе тарелку, полную всякой снеди. – Я вам помешал?
– Нет, конечно, – ответил за всех Тор. – Просто… Это же Хугин?
Локи посмотрел на свое плечо, словно только что обнаружил на нем птицу, и кивнул.
– Что он здесь делает? – спросил Тор.
– Следит, чтобы твой неразумный младший брат не наделал глупостей, – сказал Локи и почесал ворону шею. Сиф обратила внимание, что он был в митенках. Наверно, чтоб ворон не сильно царапал.
Тор недоверчиво покосился на брата. Уж кто-кто, а из них двоих глупости чаще делал старший. А Локи, значит, опять врет.
Локи принялся за еду, Тор продолжил рассуждать о ближайших планах, но разговор при Локи и вороне не клеился. Особенно когда Хугину наскучило сидеть на плече младшего принца, и он облетел стол, ища, чем бы поживиться у прочих сотрапезников. Тор кинул ему кость, но ворон не сделал даже попытки, чтобы поймать. Покружил над Вольстаггом, но тот пожадничал делиться остатками еды. Сиф бы поделилась, но свой скромный ужин уже успела съесть без остатка.
Хугин вернулся к Локи и что-то прокаркал ему, снова опускаясь на плечо.
– Ну, видишь, – ответил ему Локи и, взяв кусок мяса со своей тарелки, предложил.
Ворон, расправив крылья для равновесия, спустился по его руке до локтя и взял мясо.
– Он тебя изуродовал, а ты его угощаешь, – озвучил Тор общую мысль.
– Он не со зла, – ответил Локи, предлагая птице еще кусок.
– Я бы ему голову свернул за такое.
– А отец бы свернул голову тебе. Стоят ли три маленькие царапины такой цены?
– Проступок должен быть наказан, какой бы он ни был, – убежденно сказал Тор.
– А ты уже вынес приговор? – Локи приподнял бровь. – Быстро. Ну… тебе, как будущему королю, виднее, как вершить правосудие.
– Тор, это всего лишь птица, – встрял Фандрал, видимо, почувствовавший скапливающееся над столом напряжение.
– Это разумная птица, – возразил Тор.
– Может, более разумная, чем мы с вами, – заметил Огун. – И не нам ее судить.
Локи усмехнулся и промолчал, подав ворону еще один кусок мяса.
Настроение было испорчено, и Тор, сделав знак своим друзьям, встал из-за стола. Они следом.
– Леди Сиф, – окликнул Локи. – Можно тебя на минуточку?
– Я догоню, – сказала она Тору и вернулась к столу. – Ну?
Локи встал и, подойдя к ней поближе, сказал еле слышно:
– Я не должен был говорить тебе то, что сказал при последней встрече. Прости.
И пока Сиф не оправилась от изумления, позвал ворона, похлопав себя по плечу, и ушел.
Локи сам попросил у нее прощения, хотя перед этим сказал, что не простит ее ни за что. Сиф ломала голову над его поведением до самой ночи, и не выдержав, все-таки пошла к нему.
Он открыл дверь и встал на пороге, не приглашая ее внутрь. Поверх своей обычной безрукавки он закутался в мидгардский халат, купленный там на восточном базаре, и, засунув ладони под мышки, словно замерзнув, привалился к косяку в ожидании ее слов.
– Не предложишь мне войти? – удивилась Сиф.
– Нет.
– Я не понимаю тебя. То ты обижаешься, то просишь прощения, но опять не пускаешь…
– Что не понятного? Я обиделся на твои слова. Наговорил тебе в отместку. Извинился за то, что наговорил. Но ты-то не извинилась. Ты не считаешь нужным, – добавил он после некоторой паузы. – А я не считаю нужным пускать тебя. Знаешь, мне давно надо было это сделать. Я давно знал, что когда-нибудь это случится. Наверно, с самого начала. Но я надеялся… верил… очень хотел верить, что я ошибаюсь. Что ты не такая. Что ты сможешь однажды меня понять. Зря. У нас ничего не выйдет с тобой, Сиф. Нам лучше расстаться. Хоть это очень больно. И мне больнее, чем тебе, наверное, в сто раз. Но лучше испытать боль единожды, чем терпеть постоянно…
Над головой раздалось хлопанье крыльев. Хугин опять прилетел и, что-то хрипло крича, повис над головой Локи, не опускаясь впрочем ему на плечи. Видимо, выучил уже, что может поранить.
– Нет, Хугин, – резко ответил ему Локи.
Ворон попытался спуститься ниже, к его лицу, но Локи бесцеремонно отмахнулся от него и, даже не взглянув на Сиф, закрыл дверь.
«Да у него и руки все изранены!» – успела заметить Сиф. Неужели они с вороном так крепко подрались? Почему же тогда они все время вместе?
====== Часть 7 (4) ======
Принять, что их с Локи отныне ничего не связывает, неожиданно оказалось очень сложно. Сиф не привыкла быть одна. Ей казалось, что Локи присутствовал в ее жизни всегда, с тех пор, как ее, чуть повзрослевшую, стало интересовать хоть что-то кроме драк. С того пира в Золотом Чертоге не было и дня, чтобы она не думала о нем, не ждала встречи с ним и не сомневалась, что она произойдет. А вот теперь все, что ей остается, это вежливое приветствие и холодный поцелуй в руку на виду у всех. И больше ничего. Только холодные одинокие ночи в своей собственной, но такой незнакомой и чужой кровати. И удивленные реплики горничной по утрам: «Миледи, я не привыкла, что вы так поздно встаете, что-то случилось?»
– Сиф, ты знаешь, что у тебя сменился стиль? – сказал ей как-то Фандрал на тренировке. – Стал более жесткий. Ты, конечно, и раньше не была нежной фиалкой, но сейчас даже страшно. Это на тебя тролли так повлияли?
А она вспомнила давний разговор с Локи:
«У меня есть версия, почему валькириям нельзя заводить серьезные отношения с мужчинами. Только я ее никому не рассказываю, боюсь, что после этого я сам уже мужчиной не буду».
«Мне расскажи, обещаю, я тебе ничего не сделаю!»
«Дело в том, что удовлетворенные женщины, как правило, довольно мирно настроены. И наоборот. И чтобы воительницы не теряли свой боевой пыл и всегда были готовы изорвать врагов на куски, когда-то давно им и придумали это правило».
«Это была не самая удачная твоя шутка, – сказала ему Сиф. – Я сделаю вид, что не слышала ее».
Локи тогда хитро засмеялся и повалил ее, подминая под себя. И Сиф вовсе не стала тогда возражать.
А сейчас… Неужели он все-таки был прав, наглый обманщик?
Сиф злилась на себя, на него, но все-таки была вынуждена признать, что очень хотела бы оказаться снова в его объятьях.
Однако Локи на ее взгляды и случайные прикосновения никак не реагировал. А подойти к нему и прямо предложить Сиф не позволяла гордость.
Она снова видела его с рыжеволосой Идун, они о чем-то разговаривали, та гладила его почти затянувшиеся шрамы на лице и угощала яблоками.
«Все правильно, – рассуждала Сиф, – такая жена Локи и нужна. Чтобы ходила за ним тенью, вовремя кормила и зализывала его раны. И родила бы ему сына, похожего на него…»
Она почему-то вдруг отчетливо представила себе Локи, держащего на руках ребенка: худенького мальчишку с золотыми кудряшками и озорными зелеными глазами. «А ведь мы могли бы…» – успела подумать она, прежде чем прервала себя. Не могли.
Проснувшись утром, она обнаружила, что по ее подоконнику, распушив на солнце перья, прогуливается Хугин. Сиф непроизвольно отодвинулась на дальний край кровати, натянув одеяло до горла. Этот ворон всегда неизменно вызывал у нее страх, а теперь, когда он так часто стал появляться рядом с Локи, еще больше. Что ему надо?